Защита от чрезвычайных ситуаций. Оценка общего размера советских потерь и потерь мирного населения ссср в великой отечественной войне

при воспроизводстве населения, совершающемся в нормальных условиях, независимо от того, расширенное оно или суженное, происходит уменьшение его численности вследствие естественных причин, т.е. смертности от старости, различных болезней, случайных обстоятельств и т.д. Вместе с тем, население отдельных регионов, стран и даже их сообществ, несет потери, порой огромные, от действия экстремальных факторов, таких как войны, массовые репрессии, природные и техногенные катастрофы и пр. Смертность, обусловленная экстремальными факторами, называется людскими потерями. Они бывают прямыми, когда непосредственно гибнут люди (так, во время блокады фашистскими войсками Ленинграда там сотни тысяч человек умерли от голода), и косвенными, когда действие экстремальных факторов нарушает нормальный процесс воспроизводства населения (рождаемость в годы Великой Отечественной войны сократилась почти вдвое, т.к. миллионы мужчин были на фронте, часть из них погибла, а другая не виделась с семьями по несколько лет, к тому же значительно уменьшилось в годы войны количество браков). Людские потери, если налажен их учет (напр. известно, что число политических заключенных, приговоренных к высшей мере 1936-1940 гг. в СССР, составило 687 тыс. человек) определяется прямым методом. Им, в частности, были рассчитаны потери военнослужащих в годы войны. При отсутствии необходимой информации используются либо косвенные методы, либо разрабатывается баланс населения. В таком балансе фиксируется численность населения на начало и окончание экстремального события (в случае войны - это июнь 1941 г. и май 1945 г. или первое января 1941 и 31 декабря 1945 гг.), вероятные числа родившихся и умерших в этот период, результаты внешней миграции и прирост (убыль) населения вследствие территориальных изменений (напр., воссоединение с Украиной ее западных районов). В том случае, когда людские потери исчисляются для части некогда бывшей страны (России как части СССР, Сербии как части Югославии и т.д.), ни прямой, ни балансовый методы не пригодны. Для этой цели может быть применен этнодемографический метод. В общих чертах суть этнодемографического метода состоит в том, что людские потери для отдельных частей (ныне государств), определяются из потерь тех этносов или точнее национальностей, которые относятся к государствообразующим. Перенесение расчетов на этносы сразу же устраняет основную информационную трудность: становятся ненужными данные о миграции населения. После оценки людских потерь по каждому из основных этносов, эти потери распределяются по отдельным частям бывшего государства и суммируются. В частности в результате Великой Отечественной войны людские потери России составили 13.1-13.2 млн. человек, в том числе 7.4 млн. гражданского населения и 5.7-5.8 млн. военнослужащих. Доля России в людских потерях СССР составляет 48.5%, причем в общих для страны потерях военнослужащих на долю России приходится 2/3 и гражданского населения - 2/5 (в России лишь часть территории находилась в оккупации). В самый разгар репрессий в Советском Союзе, в 1937-1938 гг. было приговорено к расстрелу в большинстве невинных людей за различные, так называемые, контрреволюционные и антисоветские действия 680 тыс. человек. Цифра, рассчитанная этнодемографическаим методом для России, составила 475 тыс. человек. Л. РЫБАКОВСКИЙ

«Мы, советские граждане, являемся свидетелями и творцами небывалого и великого события – более трети века наша Родина пользуется благами мира. В то же время мы являемся свидетелями и творцами небывалого по масштабам и пагубного явления – междоусобной борьбы, в которой в роли противников выступают жены и мужья, родители и дети, братья и сестры, начальники и подчиненные… более того, человек сражается с собой, он калечит и медленно умерщвляет себя. Средством ведения этой дикой, смертоносной и разорительной междоусобицы являются спиртные напитки. «Алкогольная война» в отличие от обычной ведется непрерывно, безостановочно работает невидимый конвейер смерти и ежегодно уносит в небытие фантастическое число жертв. Очень много сограждан теряем мы и из-за курения» (Г.А.Шичко, 1981).

И.Н.Пятницкая и А.М.Сточик сообщили о том, что, по данным ВОЗ, алкоголизм является причиной каждой третьей смерти, если учитывать частоту среди злоупотребляющих спиртными напитками сердечно-сосудистых заболеваний, болезней печени, желудка, почек, венерических заболеваний, травматизма в состоянии опьянения, самоубийств. Также по данным ВОЗ, 20% умирающих жителей индустриально развитых стран являются жертвами курения. Исходя из этих данных, а также из численности населения и смертности, взятых из сб. «Народное хозяйство СССР в 1980 г.» (стр.7 и 31), я произвел подсчеты числа умерших в нашей стране в 1975-I980 гг. Из таблицы 4.4 видно, что мы понесли астрономические потери, причем совершенно неоправданные.

Таблица 4.4

Число умерших в СССР из-за алкоголизма и курения в 1975-1980гг. *

(* Цитата и таблица взяты из моей рукописи «Алкогольная проблема и возможности успешного ее решения», отправленной в ЦК КПСС в связи с подготовкой XXVI съезда партии. Таблица дополнена данными за 1980 г.).

В 1980 г. умерло из-за алкоголизма и курения примерно полтора миллиона человек, что в два с лишним раза превосходит потери нашей Родины на фронтах империалистической войны (626 400 убиты + 38 600 отравлены газами + 17 200 умерли от ран = 682 200 человек. Сб. «Мы и планета», М., Политиздат, 1967, стр. 52). Смертность так велика, что каждый из нас может назвать не один случай гибели людей из-за поглощения спиртных напитков. П.Д. – бывшая директор школы и мать алкоголиков Василия Д. и Ивана Д., прошедших у меня дезалкоголизмию, подарила мне два собственных рукописных рассказа: «С этим нельзя мириться» и «Трагедия одной семьи». В них она пишет о следующих горестных фактах: I) в селе с населением 2 500 человек с 8 и до 20 часов в 9 точках продается спиртное; 2) процветает самогоноварение, виновников оштрафовали на 5 руб. каждого; 3) за короткое время погибли из-за спиртного четверо коммунистов и 7 беспартийных; 4) среди женщин имеется 9 явных алкоголичек и много пьяниц; 5) 6 подростков осуждены на разные сроки за тяжкие преступления; 6) из-за алкоголепития почти вымерла большая колхозная семья, которую составляли родители, четверо мальчиков и одна девочка, остались мать – алкогольная деградантка, стоящая у края могилы, и пьянствующий сын.

П.Д. перечислила только часть случаев – трагедий, но и их достаточно, чтобы составить представление о горе, которое пышно растет на алкогольной почве.

За пятнадцатилетний период трое мужчин, проживавших на 4 и 5 этажах по нашей лестнице, разбились при падении с балконов; двое из них перед гибелью участвовали в попойке.

Мы, работники системы здравоохранения, в большом долгу перед народом: в нашей стране сосредоточена треть врачей и четверть ученых мира, однако пагубный процесс роста смертности пока не остановлен. За I960-1980 гг. она выросла с 7,1 до 10,3 на тысячу населения, а естественный прирост упал с 17,8 до 8,0; особо неблагоприятны эти показатели в славянских и прибалтийских республиках («Народное хозяйство СССР в 1980 г.», стр.31-33). Некоторые успокаивают себя предположением, что в других странах положение не лучше. Во многих лучше! Обратим внимание на три крупнейшие державы мира: КНР, США и Японию. Смертность равнялась в 1950 и 1980 гг. соответственно: в КНР – 17,0 и 6,2 (1979 г.); в США – 9,6 и 8,7; в Японии – 10,9 и 5,9; в СССР – 9,7 и 10, 3 (там же, стр. 90).

Алкоголь является прямой или косвенной причиной очень многих заболеваний. По данным ВОЗ, алкоголизм причина ¼ сердечно-сосудистых заболеваний. В.В.Волков пришел к заключению: 90 % заражений сифилисом и 95 % заражений гонореей происходят в состоянии опьянения. Е.И.Архангельская отмечает не только зависимость распространенности венерических заболеваний от распространенности алкоголепотребления, но и зависимость результатов лечения от этого фактора. Она признала лечение больных, употребляющих алкоголь, неэффективным, поскольку под его влиянием перерождаются микробы, обретают оболочку, защищающую их от лекарств. Это ею подтверждено убедительным иллюстративным материалом.

Малоэффективным считается лечение пьющих туберкулезных больных. Об этом неоднократно сообщалось в печати, приведу собственные факты. В 1973 г. я проводил в Белорусской республиканской психиатрической больнице четырехдневный семинар на тему: «О более полном использовании наличных возможностей для усиления борьбы с алкоголизмом». Был удивлен участием фтизиатров, в перерыв обратился за разъяснениями. Мне сказали, что они хотят овладеть методом отрезвления, чтобы с его помощью подготавливать своих пациентов – любителей спиртного к специфическому лечению. 27 марта 1981 г. я прочел в санатории «Свецк» (Гродненская область) лекцию о гипнозе и его возможностях (с противоалкогольным уклоном) на которой случайно оказался инспектор из Минска. В Гродно мы возвращались вместе, мой попутчик уговаривал приехать в Минск и прочесть в Туберкулезном институте цикл противоалкогольных лекций или хотя бы одну. Он с горечью рассказал о тяжелом положении фтизиатров в связи с пьянством их пациентов.

Хорошо известно, что многие психические заболевания являются следствием употребления алкоголя (около ¼ мест в психиатрических стационарах заняты алкоголиками), что цирроз печени поражает преимущественно любителей спиртного, что алкогольные напитки, особенно в сочетании с табаком, содействуют развитию рака... Алкоголь вызывает многие генетические уродства, он, подобно ионизирующим излучениям, является мутагенным фактором, не имеет предельно допустимой дозы, всякий прием его соответственно отражается на генетическом субстрате. Последствия приема алкоголя могут сказаться не на первом, а на последующих поколениях.

Отказ нашего народа от употребления спиртных напитков и табачных изделий преобразит жизнь страны: примерно наполовину снизится смертность, резко упадет заболеваемость, советское здравоохранение сможет в короткое время заметно расширить список полностью побежденных заболеваний, увеличится период молодости, поднимется продолжительность предстоящей жизни, много реже будут происходить разводы, умнее, крепче здоровьем и жизнерадостнее станут подрастающие поколения; к двухтысячному году мы сможем отрапортовать человечеству: «Советские люди обрели максимально возможное в наше время здоровье».

В этих условиях структура потерь людей из пострадавших составит:

2.3 Выводы

Мероприятия по снижению опасности заражённой местности и снижению потерь:

· На основании оценки химической обстановки принимаются меры защиты людей, разрабатываются мероприятия по ведению спасательных работ в условиях заражения и ликвидации последствий заражения, по восстановлению производственной деятельности объекта и обеспечению жизнедеятельности населения.

· При выборе режима защиты на объекте предусматривается: порядок применения средств индивидуальной защиты при продолжении производственной деятельности, прекращение работы в заражённых помещениях; пребывание в убежищах до проведения работ, исключающих поражения после выхода людей к рабочим местам. В условиях сильного заражения территории объекта может быть предусмотрена эвакуация людей в незаражённые районы с прекращением функционирования отдельных цехов или объекта в целом до проведения мероприятий по обеззараживанию территории, помещений и оборудования объекта.

· Примерные варианты типовых режимов работы объекта, проведения спасательных работ следует отрабатывать в мирное время с учётом направления ветра, конкретных условий работы объекта и обеспечения рабочих и служащих и личного состава формирований средствами индивидуальной и коллективной защиты.

Общие меры борьбы с профессиональными отравлениями:

· Устранение яда из технологического процесса.

· Совершенствование технологии и оборудования.

· Гигиенические и санитарно-технические мероприятия:

· Гигиеническая стандартизация сырья и готовых материалов.

· Ограничение времени пребывания рабочего в опасной зоне, использование спецодежды, противогазов и других средств индивидуальной защиты, правильная организация раблт, оказание экстренной медицинской помощи и т.п.

· Применение соответствующих типов планировки и расположения оборудования.

· Вентиляция.

· Инструктаж рабочих.

· Санитарно-просветительская работа.

Законодательные санитарные и лечебно-профилактические мероприятия:

· Ограниченная работа дня, увеличение длительности отпуска, более ранние сроки выхода на пенсию;

· Предварительные при поступлении на работу и последующие периодические медицинские осмотры рабочих;

· Дополнительная витаминизация рабочих.

Обозначения:

Центр взрыва

Направление ветра

Зона вероятного отклонения от точки прицеливания

Граница города

Центр города

Объект (литейный цех)

Рис. 2

Масштаб 1см: 15 км Рис. 3

Масштаб Рис. 4

1. Расчёт устойчивости объекта народного хозяйства к воздействию поражающих факторов наземного ядерного взрыва

1.1 Исходные данные.

1.2 Характеристика объекта.

1.3 Поражающие факторы ядерного взрыва.

1.3.1. Расчёт поражающего действия ударной волны.

2.Характеристика степени поражения людей на объекте:

3. Характеристика разрушения объекта:

1.3.2 Расчёт поражающего действия светового излучения.

1. Величина светового излучения

2. Характеристика различных материалов.

3. Характеристика пожаров.

4. Расчёт продолжительности светового импульса.

1.3.3 Расчёт поражающего действия проникающей радиации.

1. Определение значений экспозиционной, поглощённой и эквивалентной доз вне помещения на территории объекта.

1.3.4 Расчёт зон заражения и доз облучения на следе радиоактивного облака.

2. Определение дозы, полученной работником в здании объекта.

1.4 Выводы

2 Оценка химической обстановки при разрушении ёмкости с сильнодействующими ядовитыми веществами (СДЯВ).

2.1 Исходные данные:

2.2 Определение опасности СДЯВ и зоны химического заражения (ЗХЗ).

2.2.1 Описание СДЯВ

2.2.2 Расчёт глубины ЗХЗ.

2.2.4 Определение времени, за которое заражённое облако достигнет объекта.

2.2.5 Определение возможных людских потерь в очаге поражения

2.3 Выводы

Графическая часть

... – плотность АХОВ; – высота столба испарения разлившегося АХОВ. ч, при, т. На втором этапе расчётов проводится определение глубины, ширины и площади зоны химического заражения. Расчет глубин зон заражения первичным (вторичным) облаком АХОВ при авариях на технологических емкостях, хранилищах и транспорте ведется с помощью таблиц. В таблицах приведены максимальные значения глубин зон...

VI. Фотографии Часть III 3-1. Оценка радиационной обстановки и определение режимов защиты предприятия в условиях радиоактивного заражения. Радиационная обстановка складывается на территории административ­ного района, населенного пункта или объекта в результате радиоактивно­го заражения местности и всех расположенных на ней предметов и требует принятия определенных мер защиты, исключающих...

И служащие укрываются в убежищах. По истечении указанного срока уровень радиации на территории объекта спадает до значений, обеспечивающих безопасную деятельность рабочих и служащих в производственных помещениях. Электромагнитный импульс. При ядерном взрыве образуется сильное электромагнитное излучение в широком диапазоне волн с максимумом плотности в области 15–30 кГц. Ввиду кратковременности...

Случаев поражающие факторы каждого из видов ОМП вызывают дополнительные жертвы и помехи в защите от них, а также в борьбе с их последствиями. Глава II. Прогнозирование и оценка обстановки при чрезвычайных ситуациях 2.1 Прогнозирование возможной радиационной обстановки Радиационная обстановка - это масштабы и степень радиоактивного заражения местности, оказывающие влияние на деятельность...

Глава 3

Методы оценки людских потерь страны

До окончания Второй мировой войны, т.е. во время продолжавшихся боевых операций, отсутствовали условия для оценок общих людских потерь. В это время учитывались в основном потери вооруженных сил, и подсчитывался оставшийся мобилизационный потенциал. Причем воюющие стороны, как уже говорилось, были склонны, подобно и времени прошлых войн, занижать собственные потери и завышать потери вражеской стороны. Выше приводилась дезинформация, с которой выступил Сталин, подводя итоги 4-х месяцев войны. К этому можно добавить, что, например, в мае 1942 г. южнее Харькова Красная Армия потеряла около 230 тыс. погибшими и захваченными в плен, а Совинформбюро сообщило, что потери составили до 5 тыс. убитых и 70 тыс. пропавших без вести (13). Нацистские сообщения о потерях и победах не менее лживы, чем сообщения Совинформбюро. Так, согласно немецкому источнику, в сражении за Киев германские войска захватили в плен 665 тыс. человек (30). Однако по советским данным к началу киевской операции фронт имел 677 тыс. человек, часть из которых вырвалась из котла, часть погибла и примерно треть попала в плен (11). Лжеинформация со стороны Германии возросла, когда она стала терпеть поражения. Поэтому объективно оценить людские потери можно только по завершении войны. Но и для этого нужны определенные условия.

Насколько нам известно, оценки общих потерь Советского Союза до завершения войны публиковались в прессе лишь в Великобритании и США. Заметим, что сделанная в то время оценка потерь в 30 млн. человек, не столь уж сильно отличалась от тех расчетов, которые производились в конце 80-х годов в России. Как уже отмечалось, оценки людских потерь Советского Союза в послевоенные годы менялись несколько раз в сторону увеличения. Потери Германии также пересчитываются до сих пор. Известны цифры – 6.5 млн. общих потерь (30), 6.2 и 6.0 млн. (39), 5.95 млн. (83), 5.2 млн.,5.7 млн. и 8.6 млн. (13). Заметим, что аккуратные немцы считают, что в настоящее время данные об общих потерях ненадежны, даже потери Вермахта до сих пор уточняются (13).

Наличие различных оценок людских потерь для тех стран, на территории которых проходили военные действия, объясняется тем, что во время боев очень трудно, а порой и невозможно подсчитать количество погибшего гражданского населения. Не всегда удается зафиксировать безвозвратные потери военнослужащих. Погибшие и живые, пленные и дезертиры, вернувшиеся на родину и оставшиеся на чужбине – одинаково могут оказаться в емком определении “без вести пропавшие”. Достоверность оценок людских потерь во многом зависит от существовавшего в военные и сопредельные с ними годы учета демографических явлений, от объективности информации, поступавшей от нижестоящих в вышестоящие военные инстанции, от сохранности архивов и т.д. Это относится не только к СССР, но и другим странам, в том числе, и Германии, об условности и большой сложности оценок людских потерь, о чем убедительно сказано еще в начале 50-х годов Г. Арнтцом (30).

Очевидно, что громадное значение имеет и то, какими методами подсчитывались как военные, так и гражданские потери. Из опубликованных в последние 20–25 лет демографических и военно-исторических работ видно, что для подсчета потерь в войне используются три основных метода. Причем каждый из них применяется для оценки определенного вида потерь. К этим методам относятся: 1. метод прямого счета, 2. сравнительный метод и 3. метод демографического баланса. Как правило, каждый из этих методов в чистом виде не применяется. Они используются в тех или иных комбинациях.

При прямом методе оценки потерь, конечный результат получается сложением всех составляющих – убитых на фронте, умерших от ран в госпиталях, пропавших без вести, погибших в плену и т.д. Классификация возможных потерь не только среди военнослужащих, но и среди гражданского населения подробно описана А. Квашой (32). Поэтому нет необходимости о ней говорить, тем более что выявить все виды потерь практически невозможно. Прямой метод достаточно эффективен лишь для оценки потерь вооруженных сил.

К настоящему времени опубликован ряд обстоятельных работ – книг и научных статей, авторами которых являются именно те специалисты, которые либо занимались непосредственными расчетами потерь вооруженных сил, либо возглавляли коллективы, выполнявшие эту работу. Наибольшее доверие внушают идентичные сведения, приводимые в трудах М. Моисеева, Г. Кривошеева, М. Гареева и их соавторов (39, 17, 43, 15). На основании учета убитых, умерших от ран на этапах эвакуации и в госпиталях, не боевых потерь, окончательно пропавших без вести, попавших в плен и не вернувшихся оттуда, а также не учтенных потерь в первые месяцы войны определена цифра потерь Красной Армии, ВМФ, пограничных и внутренних войск в 8668.4 тыс. человек (69). Можно упрекнуть авторов в том, что они довели оценку до точности сотен человек, но трудно не согласиться с их скрупулезными и документируемыми расчетами. Во всяком случае, потери вооруженных сил в 8.7 млн. или округленно 9 млн. более реальны, чем такие фантастические цифры, как у Калинова – полковника – перебежчика из Советской военной администрации в Берлине – 13.6 млн. (30), уВ. Кондратьева – 22 млн. (38) и, особенно, у доктора (здесь нет ошибки) филологических наук – Б. Соколова – 26.4 млн. (83) Кстати, если из всех мобилизованных в годы войны и кадрового состава всех силовых структур, а их было 34.5 млн., исключить безвозвратные потери военнослужащих, исчисленные господином Соколовым в 26.4 млн., то откуда тогда ко дню Победы в 1945 г. у Советского Союза оказались только вооруженные силы в 12.8 млн. человек, притом, что за годы войны было уволено в связи с ранениями и болезнями 3.8 млн. человек? (39). Кроме того, по данным С.Н. Михалева 3.6 миллиона военнослужащих были переданы народному хозяйству и около млн. осуждено (42. с. 22). Сохранилась занятость и в других силовых ведомствах. Глядя на цифры, подобные тем, которые приводятся Б. Соколовым, В. Кандратьевым и т.д. относительно безвозвратных потерь вооруженных сил, нельзя не вспомнить Френсиса Бэкона, говорившего, что чем менее история правдива, тем больше она доставляет удовольствия. Жаль, что за такое сомнительное удовольствие не приходится платить!

Метод прямого счета многократно, прежде всего, историками применялся для оценки людских потерь Советского Союза в Великой отечественной войне. Дважды этот метод использовался для подсчета потерь гражданского населения А. Шевяковым, хотя и дал разные результаты. Так, в публикации 1991 г. он пишет, что при просмотре документов руководителей государства тех лет и архивных данных, им подсчитано, что гитлеровцы уничтожили (расстреляли, уморили в газовых камерах и т.д.) 11.3 млн. советских людей. Из числа остарбайтеров и военнопленных погибло примерно 3 млн. Кроме того, в созданных нацистами оккупационных условиях было загублено 6.5 млн. Следовательно, общее число погибшего гражданского населения (даже без остарбайтеров) составило 17.8 млн. человек (90) В публикации 1992 г. А. Шевяковым дана более развернутая картина гибели гражданского населения. Им более тщательно были проработаны материалы Чрезвычайной государственной комиссии, хотя сразу надо сказать, что ее подсчеты, основанные во многом на показаниях очевидцев, родственников и знакомых погибших, далеко не точны. Тем не менее, оценка потерь гражданского населения, сделанная А. Шевяковым, если из нее исключить погибших военнопленных, достаточно близка к цифре, полученной ВНК, работавшим в начале 1989 г.

Историк А. Соколов различает военно-оперативный и демографический подходы к оценке людских потерь. Первый, по сути – это метод прямого счета. Но проблема не в названии, а в том: согласен или нет автор с оценками безвозвратных потерь военнослужащих, выполненных в военном ведомстве. Ему больше импонирует цифра 7.5 млн. (39) Нам она также нравится. Но, к сожалению, цифра 8.7 млн. документально доказана военными специалистами, которым не к чему было ее завышать. В демографическом подходе, к сожалению, А. Соколов смешал сравнительный метод и метод демографического баланса.

В течение последних десяти лет Б. Соколовым (не путать с А. Соколовым) методом прямого счета сделано несколько оценок людских потерь. В 1988 г. общие потери им определены в 21.3 млн. человек. К 1991 г. величина потерь выросла до 29.6 млн. Наконец, в изданной в 1998 г. книге, Б. Соколов приводит раздельно тщательные подсчеты потерь военного и гражданского населения. Не комментируя, используемые им данные, многие из которых сомнительны и противоречивы, приведем лишь итоговые величины. Согласно его расчетам суммарная величина военных потерь населения СССР составила 43.3 млн. погибших. Поскольку безвозвратные потери армии у него равны 26.4 млн. человек, то на долю гражданского населения приходится 16.9 млн. (83) По Б. Соколову, а его последняя книга называется “Правда о Великой Отечественной войне”, гражданского населения погибло в 1.6 раза меньше, чем военнослужащих. В связи с приведенными соотношениями следует напомнить, что часть территории СССР находилась в оккупации 3 и более лет, что повсеместно проводился геноцид, т.е. систематическое уничтожение мирных граждан в соответствии с идеологией фашизма относительно славянских народов. Особенно жестоко расправлялись с населением тех районов, где активно действовали партизаны и подпольщики. Многие города выдержали многомесячные осады, повсеместно населенные пункты стирались с лица земли. Все это вело к громадным потерям мирного населения.

Соотношения между потерями гражданского и военного населения порабощенных стран Европы, где действовал существенно более мягкий оккупационный режим, также говорят не в пользу цифры Б. Соколова. Так, потери гражданского населения превышают потери военнослужащих во Франции и Чехословакии в 1.4 раза , в Югославии – в 4.7 раза, в Бельгии в 6.3 раза, в Греции – в 7 раз, в Голландии – в 16.5 раза и Польше – в 42 раза (30). Другое дело, что в СССР огромные потери приходятся не только на гражданских лиц, но и на военнослужащих, особенно на первом этапе войны, на долю которого падает 58% всех погибших.

Попытка посчитать прямым путем потери военнослужащих и гражданского населения, в том числе и взявшего в руки оружие (партизаны, ополченцы и т.д.), была предпринята также С. Максудовым. Вначале он откорректировал цифру общих потерь, равную 26.6 млн. человек, взятую из работ АДХ. Им из этой цифры исключены 2 млн. репатриированных из СССР в 1945 г. поляков. В результате чего получилась цифра 24.5–25 млн. (50). Его ошибка в том, что он не учел встречный поток мигрантов, вдвое уменьшивший сальдо миграционного обмена между Польшей и СССР (50). Потери армии он также корректирует, полагая, что они завышены и составляют не 8.7 млн. человек, а 7.9 млн. Но за счет гибели ополченцев, партизан и т.д. он доводит величину потерь до 9.5 млн.

Наконец нельзя не сказать о том, что к началу работы ВНК Управлением статистики населения Госкомстата СССР была предложена методика прямого счета людских потерь по отдельным компонентам. Однако все свелось, к предложенным в первом проекте Госкомстата обычным прикидкам. Вот как это обосновывалось: исходя из выступлений руководителей государства и ответственных работников разного уровня в 1944–1946 г. установлено, что на территории Украины, Белоруссии и Прибалтики потери гражданского населения составили 8.3 млн. или 14.7% довоенной численности населения. По этому проценту найдены потери в РСФСР и Молдавии, которые составили 4.8 млн. Тогда общие потери гражданского населения равны 13.1 млн. человек. Кроме того, численность населения “сократилась за счет превышения резко увеличившейся смертности над сильно сократившейся рождаемостью”. Согласно немецким данным в 1942 г. в г. Харькове это превышение составило 4%. Ниже нами будет показано, что это не прямые, а косвенные потери. Тем не менее, этот процент был распространен на все население оккупированных территорий, в результате получилось превышение числа умерших над числом родившихся в 3–3.5 млн. Следовательно, общие потери гражданского населения составили –16.1 и 16.6 млн. Потери военнослужащих были приняты в двух вариантах – 7 и 8.8 млн. человек. Из предложенных Госкомстатом цифр получаются варианты, варьирующие от 23.1 до 25.4 млн. Названная итоговая цифра составила 25 млн. человек. Цифра круглая, удобная и за нее работники Госкомстата и его научного подразделения – НИИ Статистики стояли насмерть. После споров на коллегии Госкомстата СССР никто не умер, но цифру пришлось изменить.

Второй метод оценки людских потерь мы условно называем сравнительным. Суть его заключается в сопоставлении прогнозного и реального населения. Этот метод позволяет оценить общие людские потери, структурированные лишь по демографическим характеристикам. Еще в 1922 г. С.Г. Струмилиным был выполнен прогноз изменения населения Советского Союза (у него России) с 1920 по 1941 г. Было предусмотрено 2 варианта: один – без учета влияния гражданской войны и блокады, другой, учитывающий их влияние. К началу 1939 г. по второму варианту совпадение численности прогнозного и реального населения оказалось почти абсолютным (169.8 и 170,6 млн.). По первому варианту не хватало8.5 млн. человек (86). Собственно это и были потери, которые можно было бы отнести на войну и блокаду, не будь последующих драматических событий. Заметим, что иногда по поводу этих прогнозов в адрес С.Г. Струмилина отпускаются едкие замечания А зря. Он не занимался подтасовкой, тем более в 1922 г. Просто совпало прогнозное и фактическое население в 1939 г. Это, наверное, единственный случай в практике прогнозирования.

Этим же методом пользовался Б.Ц. Урланис, называя его методом упущенных возможностей (87). В более поздней работе он писал, что влияние войны на население можно определить сравнением двух величин – гипотетической и фактической численности. Разность величин и есть влияние войны (70). На Украине этот метод использовал С.И. Пирожков, определивший потери этой республики с 1929 по 1939 г. в 5.8 млн., в числе которых косвенные составили 3.1 млн. человек (61). А.Я. Кваша, называя этот метод демографическим балансом, считает, что им определяется “упущенная демографическая выгода” (32). И он, ссылаясь на данные, полученные Ю.Е. Власьевичем, принимает такие цифры: в 1946 г. должно было бы быть 213 млн. человек, а оказалось 167 млн. Следовательно, не доставало 46 млн. В эту цифру входят и прямые и косвенные потери. В ряде публикаций некомпетентных авторов как раз и мелькает эта цифра людских потерь.

Прогнозное, или гипотетическое население получается путем передвижки возрастов, для чего используются таблицы дожития, приуроченные к датам переписей населения. Очевидно, что эти передвижки можно делать и на перспективу и на ретроспективу. Подобным образом по данным таблиц дожития 1938–39 г. и 1958–59 г. А.Б. Синельниковым были сделаны перспективные и ретроспективные расчеты с целью получения численности и структуры гипотетического населения на год окончания войны. Недостаток населения по обеим вариантам составил 28 и 32 млн. человек. Учитывая несовершенство метода, полученные цифры (также средняя из них величина – 30 млн.) не могли претендовать на точную оценку людских потерь. Однако в монографии, опубликованной в 1988 г., хотелось показать, что величина людских потерь может быть намного больше 20 млн. человек (54).

Применительно к расчетам населения бывшего Советского Союза сравнительный метод может применяться с большой осторожностью, поскольку в середине ХХ в. было еще далеко до вступления даже европейской части страны в завершающий этап демографического перехода. А стало быть, еще не была достигнута устойчивость демографических тенденций. Очевидно, что за 20 лет, отделявших предвоенную и первую послевоенную переписи населения, могли произойти достаточно серьезные изменения в демографических параметрах.

Метод демографического баланса как инструмент оценки демографической динамики и ее источников уже многие годы используется учеными и работниками статистических органов. Обычно, зная объемы естественного и миграционного приростов, и численность населения на начало периода, элементарно находят его конечную величину. Этот метод давно применяется и для оценки людских потерь в войнах. В опубликованной в 1953 г. в Гамбурге и переведенной в Советском Союзе в 1957 г. книге, посвященной итогам Второй мировой войны, в статье Г. Арнтца с помощью демографического баланса подсчитаны потери европейских стран в минувшей войне. Баланс включает помимо численности населения на начало и конец периода, следующие компоненты: естественный прирост за период с 1938 по 1947 г., убыль населения за счет естественной смерти, число погибших военнослужащих и гражданского населения, а также прочие потери – перемещенные лица, не возвратившиеся военнопленные и т.д. (30).

Этот же подход использован авторами коллективного труда “Вторая мировая война”, где говорится следующее. Учитывая, что по окончании войны надежных данных о потерях, основанных на регистрации индивидуальных судеб не имелось, немецкие ученые для оценки людских потерь использовали метод демографического баланса. Суть его состоит в сопоставлении начальной и конечной численности населения с учетом миграции, рождаемости и смертности (13). Словом никаких различий с тем, что понимается под балансовым методом в отечественной науке. В свое время метод демографического баланса, используемый, правда, для иных целей, достаточно подробно рассмотрен в книге Б.Д. Бреева, опубликованной в 1977 г. Этому методу посвящена вся вторая глава (7).

СССР и Россия на бойне. Людские потери в войнах XX века Соколов Борис Вадимович

Оценка общего размера советских потерь и потерь мирного населения СССР в Великой Отечественной войне

Общие безвозвратные потери населения СССР в Великой Отечественной войне, включая избыточную смертность от естественных причин, можно вычислить, оценив численность населения к началу и к концу войны, а также естественное движение населения и сальдо внешних миграций в период войны. Сделанные расчеты на основе советских переписей населения также позволяют приблизительно оценить общие военные потери населения СССР, как военных, так и мирных жителей. Общую численность населения к началу Великой Отечественной войны можно оценить, взяв за основу оценку В.С. Кожурина численности населения СССР к началу 1941 года в 198,7 млн человек. Согласно данным оценки населения СССР, проведенной в июне 1941 года, разница между предварительной и повторной оценкой населения Хабаровского края на начало 1940 года составила 72,6 тыс. человек (1538,0 и 1610,6), или 4,7 %. Этот показатель оказывается даже большим, чем показатель вероятного недоучета в переписи 1939 года. Однако, если верить данным переписи 1959 года, в 1941 году произошло значительное падение рождаемости, вероятно, из-за значительного наращивания численности армии в 1940 и начале 1941 года. К началу 1959 года численность лиц в возрасте 20 лет, т. е. родившихся в 1940 году, составила 48 390,0 тыс. человек, а численность лиц в возрасте 19 лет, т. е. родившихся в 1941 году, – только 43 165,0 тыс. человек. Если предположить, что уровень рождаемости сократился примерно в той же пропорции, в какой соотносятся эти когорты между собой, то для 1941 года его можно оценить в 2,78 %. Если предположить, что уровень смертности в 1940 и первой половине 1941 года был примерно одинаков, то уровень естественного прироста для 1941 года в отсутствие войны можно оценить в 1 %, а фактический объем естественного прироста в первой половине 1941 года – примерно в 1 млн человек. Тогда численность населения СССР к 22 июня 1941 года без поправки на недоучет переписи 1939 года можно оценить в 199,7 млн человек, а с поправкой на такой недоучет – в 205,9-206,7 млн человек. Если вычесть отсюда потери в боях в Финляндии и на Халхин-Голе, вероятно, не учтенные в статистике 1939-1941 годов, численность населения к началу Великой Отечественной войны можно оценить в 205,7-206,5 млн человек.

Численность населения СССР к началу 1946 года на основании оценки населения 1950 года с учетом естественного прироста в этот год можно оценить в 167 млн человек. За счет присоединения Тувы и Закарпатья население СССР к началу 1946 года должно было увеличиться не менее чем на 0,9 млн человек, а за счет возвращения Польше района Белостока и некоторых других территорий – уменьшиться, с учетом потерь в войне, также примерно на 0,9 млн человек. Кроме того, за счет внешних миграций к началу 1946 года население должно было уменьшиться на 0,9 млн человек. В 1940 году рождаемость составляла 3,12 %, смертность – 1,80 % и естественный прирост – 1,32 %. Средний ежегодный уровень естественной смертности в 1941-1945 годах без учета военных потерь на уровне 1940 года можно оценить в 3,4 млн человек, при средней численности населения за войну в 187 млн человек. Из 6,1 млн человек, родившихся в 1940 году, осталось в живых к началу 1959 года 4,8 млн человек. Средний индекс дожития до 1959 года для лиц этого года рождения можно оценить в 78,7 %. Тогда общее число родившихся в 1942-1945 годах можно оценить в 15,4 млн человек, учитывая, что в 1959 году лиц этих возрастов насчитывалось 12,155 млн человек, а примерное число умерших естественной смертью за эти годы – в 13,6 млн человек. Тогда условный естественный прирост за эти годы, перекрытый военными потерями, можно оценить в 1942-1945 годах в 1,8 млн человек. К нему надо прибавить еще примерно 0,5 млн условного естественного прироста второй половины 1941 года. Тогда общие потери населения в войне можно оценить, отняв от 205,7-206,5 млн человек 167,9 млн человек и прибавив 2,3 млн человек. Общие потери СССР в Великой Отечественной войне составят 40,1-40,9 млн человек. Потери гражданского населения, включая избыточную смертность, можно оценить, вычтя из общих потерь потери военнослужащих, в 13,2-14,0 млн человек. Эти потери, безусловно, являются наибольшими среди всех государств – участников Второй мировой войны и составляют не менее половины всех потерь в этой войне.

На оккупированных территориях и в прифронтовой полосе особенно сильное сокращение рождаемости наблюдалось в крупных городах. Так, в блокадном Ленинграде в 1943 году рождаемость упала до нуля. В Москве с 1941 по 1943 год уровень рождаемости уменьшился в 2,6 раза. В оккупированном Днепропетровске в 1942 году уровень рождаемости достигал только 34 % довоенного. В то же время в оккупированной сельской местности, куда в поисках пропитания переселилась значительная часть горожан, падение рождаемости, вероятно, не было столь значительным. Эффект уменьшения смертности от естественных причин здесь тоже мог наблюдаться, вследствие уменьшения рождаемости и падения по этой причине показателя детской смертности. Кроме того, многие жители оккупированных территорий и прифронтовой полосы погибли от причин, связанных с войной – в ходе боевых действий или в результате репрессий оккупационных властей, что уменьшало для них вероятность умереть естественной смертью.

Отметим также, что в потерях гражданского населения призывных возрастов неизбежно значительное преобладание женщин, так как в связи с призывом в армию подавляющего большинства мужчин соответствующих возрастов увеличилась вероятность гибели именно женщин среди гражданских лиц этих возрастов. Такое явление наблюдалось в Германии, где по результатам бомбардировок союзной авиации «во всех возрастных группах потери среди женщин превышают потери среди мужчин приблизительно на 40 %». Поэтому использовать данные о женском перевесе в послевоенные годы в призывных возрастах для определения потерь вооруженных сил не представляется возможным, поскольку женский перевес значительно уменьшен за счет потерь гражданского населения. Значительное число женщин, погибших в составе вооруженных сил, также способствовало уменьшению послевоенного женского перевеса. Кроме того, многие из женщин, оставшиеся вдовами или одинокими, могли преждевременно умереть до проведения переписи населения 1959 года, что также должно было значительно уменьшить женский перевес в призывных возрастах.

В какой пропорции распределялись жертвы среди мирного населения между оккупированной и неоккупированной территорией СССР, установить практически невозможно. На оккупированной территории СССР около 1,5 млн советских евреев были уничтожены нацистами в рамках «окончательного решения еврейского вопроса». Евреи уничтожались как непосредственно путем расстрелов, осуществляемых айнзатцгруппами СД (Sicherheitsdienst, Службы безопасности), так и за счет голода и эпидемий в гетто и концентрационных лагерях. Там продовольственное снабжение евреев ограничивалось таким образом, чтобы ежедневный паек не обеспечивал физического выживания даже неработающего человека. А евреев к тому же заставляли заниматься тяжелым физическим трудом. Кроме того, на территории СССР было уничтожено еще около 0,5 млн евреев из Западной Европы, однако в демографические потери Советского Союза они не входят.

На оккупированной советской территории население гибло также в результате расстрелов заложников и в ходе карательных операций против партизан, а также репрессий немцев против связанных с партизанами и с советской разведкой подпольщиков. Мирные жители умирали также от голода и болезней. Кроме того, они гибли в ходе боевых действий как между вермахтом и Красной Армией, так и между партизанами и карателями. К потерям мирного советского населения также относятся те погибшие, которые не служили в Красной Армии, но оказались в рядах партизан или коллаборационистских формирований. Достоверных данных о числе жертв в каждой из указанных категорий нет.

На неоккупированной советской территории мирные жители также становились жертвами боевых действий – обстрелов и бомбардировок. К этой категории должны быть причислены жертвы блокады Ленинграда, хотя большинство из них умерли от голода и болезней. Согласно подсчетам Ленинградской городской комиссии, от обстрелов и бомбардировок погибло 16 747 ленинградцев, а еще 632 253 человека стали жертвами голода и болезней. В это число не вошли те жители, которые были эвакуированы из Ленинграда, но еще до конца войны умерли от последствий голода, пережитого в блокаду. Среди них была и ленинградская девочка Таня Савичева, чей дневник потряс мир. Она скончалась в 1944 году. Существуют и более высокие оценки, увеличивающие число жертв Ленинградской блокады до 1 млн человек.

Велики были и жертвы от голода, особенно среди эвакуированных. Например, только в Архангельске за первую военную зиму от голода и болезней погибли 20 тыс. человек – каждый десятый житель. И в самом конце войны на неоккупированной территории свирепствовал массовый голод, провоцировавший даже людоедство, и далеко не только в блокадном Ленинграде. Вот какие факты, например, привел Д.А. Волкогонов: «Нарком внутренних дел Таджикской ССР Харченко сообщал:

«В Ленинабадской области… выявлено 20 человек, умерших от истощения, и 500 человек, опухших от недоедания. В Сталинабадской области – Рамитском, Пахтаабадском, Оби-Гармском и других районах – умерли от истощения свыше 70 человек. Имеются также истощенные и опухшие. Такие факты имеют место и в Курган-Тюбинской, Кулябской, Гармской областях. Оказанная помощь этим районам на месте является незначительной…»

В Читинской области есть факты «употребления павших животных, деревьев, коры». Сообщалось о страшном факте, когда одна крестьянка с сыновьями убили маленькую дочь и употребили ее в пищу… Вот еще такой же случай…».

Как сообщает вологодский историк В.Б. Конасов, из 340 тыс. призванных в Красную Армию жителей Вологодской области погибли 178 тыс. человек, тогда как жертвы среди мирного населения составили около 220 тыс. человек. Таким образом, доля погибших среди призванных в Красную Армию составила около 52,4 %, а среди мирных жителей – 17,7 %. То, что доля погибших в Вологодской области среди призванных в Красную Армию оказалась несколько ниже, чем доля погибших среди всех мобилизованных, можно объяснить тем, что на территории Вологодской области не было боевых действий. В областях же, на территории которых происходили боевые действия, велика была доля мобилизованных непосредственно в части, безвозвратные потери среди которых были особенно велики. Доля же погибших среди мирных жителей Вологодской области оказывается вдвое выше доли погибших мирных жителей на всей территории СССР (8,3 %). Это частично может происходить за счет включения части военных потерь в состав потерь мирного населения. Косвенно же этот факт может свидетельствовать в пользу утверждения, что на неоккупированной территории смертность среди мирного населения была значительно выше, чем на оккупированной.

Необходимо заметить, что на оккупированной территории факты людоедства и трупоедства встречались только в лагерях военнопленных, а также в блокированных партизанских отрядах, в частности, в Крыму и в одесских катакомбах. Это говорит о том, что в продовольственном отношении положение населения оккупированных территорий было благоприятнее, чем положение жителей неоккупированных территорий. Тут сказалось, в частности, то, что население территорий, оккупированных немцами и их союзниками, уменьшилось как за счет эвакуации на советскую территорию, так и за счет угона населения на принудительные работы в Рейх. Германская администрация лишь в минимальной степени использовала промышленный потенциал оккупированных городов и поощряло уход горожан в сельскую местность, где они имели шансы прокормиться за счет ведения натурального хозяйства. Кроме того, немцы не контролировали большую часть сельской территории, и у крестьян и бежавших туда горожан обычно оставалось достаточно продуктов, чтобы прокормиться. Порой для крестьян большую угрозу представляли не германские оккупанты, а разного рода партизаны.

Наоборот, на территории, остававшейся под советским контролем, население городов активно использовалось для нужд фронта, находилось под жестким контролем НКВД и не имело возможности уехать в сельскую местность. Кроме того, вся сельская местность оставалась под эффективным контролем органов НКВД, и везде у колхозов и совхозов, а также немногих оставшихся единоличников изымались излишки продовольствия, что нередко ставило крестьян на грань голодной смерти.