Французская директория. Директория (во Франции)

|
Директория (фр. Directoire) - правительство первой Французской республики по конституции III года, принятой Национальным конвентом в 1795 году во время последней стадии Великой Французской революции с 26 октября 1795 (4 брюмера IV года) до 9 ноября 1799 (18 брюмера VIII года). Исполнительная власть Директории состояла из пяти директоров Исполнительной Директории (фр. Directoire exécutif) и законодательная власть (фр. Corps Législatif) из двух палат - Совета старейшин (фр. Conseil des Anciens) и Совета пятисот (фр. Conseil des Cinq-Cents).

• 1 Конституция III года
• 2 Провал стабилизации (1795-1797)
  • 2.1 Первая Директория
  • 2.2 Заговор Равных
  • 2.3 Завоевания
  • 2.4 18 фрюктидора
• 3 Падение Республики (1797-1799)
  • 3.1 Вторая Директория
  • 3.2 Экспансия
  • 3.3 Последнее усилие
  • 3.4 18 брюмера
• 4 Состав и компетенция
  • 4.1 Квалификация
  • 4.2 Компетенция
  • 4.3 Члены директории
• 5 Источники
• 6 Литература
• 7 Ссылки

Конституция III года

Новая Конституция III года создалa Директорию (фр. Directoire) и первый двухпалатный законодательный орган в истории Франции. Конституция вернулась к различию между «активными» и «пассивными» гражданами. Всеобщее избирательное право 1793 было заменено ограниченным цензовым избирательным правом. Новая конституция вернулась к принципам конституции 1791 года. Принцип равенства подтверждался, но в пределах гражданского равенства. Многочисленные демократические права конституции 1793 года - право на труд, социального страхования, всеобщего образования - были исключены. Конвент определял права граждан республики и одновременно отвергал как привилегии старого порядка, так и социального равенства. Только граждане старше двадцати пяти лет, платившие налог на доход от двухсот дней работы, имели право быть выборщиками. Этот избирательный орган, который и имел реальную выборную власть, состоял из 30 000 человек в 1795 году, вдвое меньше, чем в 1791. Руководствуясь недавним опытом якобинской диктатуры, республиканские институты были созданы для защиты от двух опасностей: всемогущества исполнительной власти и диктатуры.

Был предложен двухпалатный законодательный орган в качестве меры предосторожности против внезапных политических колебаний: Совет пятисот (фр. Conseil des Cinq-Cents) с правами предлагать законы и Совет старейшин (фр. Conseil des Anciens), 250 сенаторов, с полномочиями принимать или отклонять предложенные законы. Исполнительная власть должна была быть разделена между пятью директорами, выбранными Советом старейшин из списка, составленного Советом пятисот. Один из директоров, определённый по жребию, переизбирался каждый год с возможностью переизбрания через пять лет. качестве одной из практических мер предосторожности не разрешалось нахождение войск в 60 милях от места заседаний ассамблеи и она могла избрать другое место заседаний в случае опасности. Директория по-прежнему сохраняла большую власть, в том числе чрезвычайные полномочия над свободой прессы и свободу ассоциаций в случае экстренной необходимости. Поправки к конституции должны были проходить через сложную систему принятия с целью добиться стабильности и процедура принятия могла длиться до девяти лет.

Выборы депутатов одной трети обеих палат должны были происходить ежегодно. Но как сделать так, чтобы новый выборный орган не мог изменить конституцию, как это случилось с Законодательным собранием? Термидорианцы оговорили это 5 фрюктидора (22 августа 1795) по итогам голосования за постановление о «формировании нового законодательного органа». Статья II предусматривала: «Все члены настоящего Конвента имеют право быть переизбранными. Собрания выборщиков не могут принять меньше, чем две трети из них для сформирования новых законодательных органов». Это был знаменитый закон двух третей.

Провал стабилизации (1795-1797)

Успех политики стабилизации режима и революции зависел от нахождения решения основных проблем, унаследованных от термидорианского периода: войны с первой коалицией и внутренними экономическими и финансовыми проблемами. Заключённые в узкие границы республики с ограниченным избирательным правом, исключая и народ и аристократию, термидорианцы применяли все меры предосторожности против диктатуры исполнительной власти, что не оставляло никакой другой альтернативы, кроме слабого государства или обращения к армии.

Первая Директория

6 брюмера 741 депутат занял свои места; 243 из них, по жребию, старше 40 лет, составили Совет старейшин, а остальные - Совет пятисот. Членам Конвента, благодаря указу о двух третях, удалось избежать фиаско, но они явно были в проигрыше. Тем не менее, 394 из них были выбраны в силу указа о двух третях. Как было предусмотрено, остальные 105 должны были быть «добавлены». Тем не менее в новую треть вошли только четыре бывших депутата конвента.

Жан-Франсуа Ребелль

Главными проигравшими были остатки монтаньяров. Также были избраны 64 «прогрессивных»» депутата, в том числе Одуин, Пултье и Марбо. С другой стороны количество избранных правых депутатов было впечатляющим: 88 из них откровенно выражали контрреволюционные взгляды, а 73 других были умеренными роялистами. И наконец, как показатель сокрушительного поражения уходящим депутатам конвента, было появление призраков из прошлого: бывших членов Учредительного и Законодательного собрания.

Сторонники конституции были умеренных взглядов: республиканцы и термидорианцы составляли блок из 381 депутата. Решительные противники как террора, так и реставрации, им удалось удержаться у власти и они вовсе не были намерены отказываться от неё. Режим, установленный в III году, не был парламентским, но без широкой базы «вечные», как их стали называть, в конечном счете рисковали лишиться своей гегемонии.

Совет пятисот составил список из пятидесяти имен, в том числе Сийес, Баррас, Ребелль, Ларевельер-Лепо, Летурнер и сорок пять непримечательных депутатов. Но Сийес отказался служить и Карно был выбран вместо него. Директора разделили свои задачи в соответствии со своими пожеланиями и своим опытом. Пять директоров, все голосовавшие за казнь короля, принадлежали к термидорианцам, монополизировавшим власть в предыдущем Национальном конвенте. Но разные темпераменты и политические амбиции директоров означали, что их сосуществование будет трудным.

Заговор Равных

Буквально в тот момент, когда Директория только приступила к своей деятельности, инфляция достигла завершающей стадии: 100-франковый ассигнат стоил 15 су, и цены росли ежечасно. За четыре месяца выпуск бумажных денег увеличился в 2 раза и достиг 39 миллиардов. Бумажные деньги печатали каждую ночь для использования на следующий день. 30 плювиоза, год IV (19 февраля 1796), выпуск ассигнатов был прекращён. Правительство решило вновь вернуться к звонкой монете. Результатом была растрата большей части оставшегося национального достояния в интересах спекулянтов.

Зима была страшная, тем более, что крестьяне прекратили поставки и рынки оставались пустыми. сельской местности бандитизм распространился настолько, что даже мобильные колонны Национальной гвардии и угроза смертной казни не привели к улучшению. Париже многие бы умерли от голода, если бы Директория не продолжила распределение продовольствия; но как и в IV году было зарегистрировано более 10 тысяч голодных смертей в одном только департаменте Сены. Это привело к возобновлению якобинской агитации. Но на этот раз якобинцы прибегли к заговорам, и правительство опять начало старую термидорианскую политику качелей.

Гракх Бабеф

Именно на этом фоне Бабеф начал свой Заговор Равных (фр. Conjuration des Égaux). Бабеф, ещё начиная с 1789 года, обращался к т.н. аграрному закону или общему обмену товаров как средству достижения экономического равенства. К моменту падения Робеспьера он отказался от этого, как от непрактичной схемы, и двигался в направлении более комплексного плана коллективной собственности и производства. Это все еще было его конечной целью, когда, зимой 1795-96, он вступил в соглашение с группой бывших якобинцев и «террористов» с целью свержения Директории силой. Движение было организовано в виде ряда концентрических уровней: был внутренний повстанческий комитет (Тайная директория общественного спасения), состоящий из небольшой группы, которая была полностью проинформирована о целях заговора; за ней группа сочувствующих, экс-якобинцев и другие, в том числе старые противники Робеспьера, Амар и Ленде. И, наконец, уцелевшие активисты Парижа - в общем, количество вовлечённых в заговор исчислялось Бабефом в 17 000. План был оригинален и бедность парижских предместий ужасающей, но санкюлоты, деморализованные и запуганные после прериаля, не откликнулись на призывы заговорщиков.

Заговорщики были преданы полицейским шпионом Карно, теперь одним из директоров и быстро движущимся вправо. ночь с 23 на 24 фрюктидора (9-10 сентября 1796) бабувисты пытались склонить на свою сторону солдат лагеря Гренель. Карно был в курсе их плана и они были встречены кавалерией. Сто тридцать один человек был арестован и тридцать расстреляны на месте; соратники Бабефа были привлечены к суду; Бабёфа и Дартэ гильотинировали через год.

Еще раз маятник качнулся вправо, на этот раз с массовым притоком роялистов в ассамблею.

Завоевания

После заключения мира с Пруссией и Испанией в составе первой коалиции оставались только две державы - Англия и Австрия. Нанести удар по Англии республика была не в состоянии, оставалось сломить Австрию. Весной 1796 для этого предполагалось развернуть операции на Рейне и Дунае. По плану, составленному Карно, рейнская и мозельская французские армии под начальством генерала Моро должны были действовать заодно с самбро-маасской, предводимой Журданом, проникнуть двумя колоннами по обоим берегам Дуная внутрь Германии и соединиться под стенами Вены с итальянской армией, вверенной Бонапарту. Первоначальные действия французских войск, переправившихся через Рейн, велись блистательно; австрийцы были оттеснены на всех пунктах, и уже в конце июля герцог Вюртембергский, маркграф Баденский и весь Швабский округ вынуждены были заключить отдельный мир, заплатив Франции 6 миллионов ливров контрибуции и уступив ей множество владений на левом берегу Рейна. августе примеру их последовали Франконский и Верхнесаксонский округа, так что вся тягость войны пала на одну Австрию.

См. также: Итальянская кампания (1796) Кампо-Формийский мир

Однако Бонапарт своими успехами в Италии сделал свой фронт главным в кампании 1796-1797 годов. Перейдя Альпы по так называемому «карнизу» приморской горной гряды под пушками английских судов, Бонапарт 9 апреля 1796 года вывел свою армию в Италию. ослепительной кампании последовали ряд побед - Лоди (10 мая 1796), Кастильоне (15 августа), Арколе (15-17 ноября), Риволи (14 января 1797). Первый итальянский поход Бонапарта завершился блестящим успехом и вызвал первые трения с Директорией. Она по-прежнему считала Италию второстепенным театром военных действий. Главной целью ставилось присоединение левого берега Рейна и наступление рейнских армий на Вену.

Но Бонапарт не хотел уступать пальму первенства своим соперникам - командирам рейнским армий Гошу и Моро. Он заботился не о левом береге Рейна, а торопился самостоятельно заключить мир с Австрией и закрепить свои завоевания. Не дожидаясь санкции Директории, 17 октября в Кампо-Формио был заключён мир с Австрией, закончивший Войну Первой коалиции, из которой Франция вышла полной победительницей, хотя Великобритания продолжала воевать. Австрия отказалась от Нидерландов, признала границей Франции левый берег Рейна и получила часть владений уничтоженной Венецианской республики.

7 декабря 1797 года Бонапарт прибыл в Париж, а 10 декабря был триумфально встречен Директорией в полном составе в Люксембургском дворце. Несметная толпа народа собралась у дворца, самые бурные крики и рукоплескания приветствовали Наполеона, когда он прибыл к дворцу. Мир Кампо-Формио был подписан после 18 фрюктидора, события, вернувшего революционной республике чрезвычайные меры внутри страны и триумф в войне с Европой; террор и победа - парадоксальная комбинация с распределением ролей, Баррас - в первой и Бонапарт - во второй.

18 фрюктидора

Согласно конституции первые выборы трети депутатов, в том числе и «вечных», в жерминале V года (март-апрель 1797), оказались большим успехом для монархистов. Республиканцы были разгромлены во всех, кроме десятка департаментов. Всего одиннадцать бывших депутатов конвента были переизбраны, некоторые из которых были роялистами. Республиканское большинство термидорианцев исчезло. советах пятисот и старейшин большинство принадлежало противникам Директории. Председателем Совета пятисот был избран монархист генерал Пишегрю, а Совета старейшин - Мабуа. Закон 3 брюмера IV года был отменён. Все амнистированные «террористы» лишались права занимать общественные должности. Законодательство против неприсягнувших священников было приостановлено. Началось массовое возвращение эмигрантов.

Между тем, ободренные пассивностью директоров, правые в советах решили выхолостить власть Директории, лишив ее финансовых полномочий. Карно, один из директоров, следуя конституции, пытался найти компромисс. Когда большинство директоров решилось действовать, конфликт между Директорией и советами вступил в решающую фазу. отсутствие указаний в Конституции III года по вопросу возникновения такого конфликта, он мог быть решен одним из двух способов: либо обратиться к народу по линиям II года, либо прибегнуть к армии, что, согласно своей природе, режим и избрал. Пример республиканца, генерал Гош, был назначен в военное министерство - тем более, что его самбро-маасская армия уже в течение десяти дней маршировала на Париж, что было нарушением 60-мильной зоны.

Бонапарт и Гош поддерживали Директорию; происходило это до заключения Кампо-Формийского мира и приход к власти роялистов ставил под сомнение завоевания в Италии. Бонапарт направил генерала Ожеро, чтобы принять командование вооружёнными силами Директории. Советы поняли опасность и попытались сформировать батальоны Национальной гвардии из зажиточных секций Парижа. Но было поздно. 18 фрюктидора V года (4 сентября 1797), Париж был помещен на военное положение. Сопротивления не было никакого, и декрет Директории объявлял, что все, кто призывает к реставрации монархии, будут расстреляны на месте. Париже были расклеены плакаты с перепиской Пишегрю с эмигрантами, захваченной Бонапартом в Италии. Карно и Пишегрю бежали. 49 департаментах выборы были аннулированы, 177 депутатов были лишены полномочий, а 65 были приговорены к «сухой гильотине» - депортации в Гвиану, 42 газеты закрыты и репрессивные меры против эмигрантов и священников вновь введены в действие. Эмигрантам, вернувшимся самовольно, было предложено в двухнедельный срок покинуть Францию под угрозой смерти.

Падение Республики (1797-1799)

18 фрюктидора отмечен поворотом в истории режима, установленного термидорианцами; это положило конец конституционному и относительно либеральному эксперименту. Вторая Директория, как это стали называть, прибегла к чрезвычайным репрессивным мерам и подавлению своих противников. Если диктатура этой второй Директории и держалась на террористических методах, эти методы никогда не были столь же жёсткими, как в 1793, угроза извне не была так остра, и гражданская война в большей мере подавлена. С установлением Континентального мира, Директория смогла уделить больше внимания администрации, но всё же не преуспела в завоевании общественного мнения и одобрения.

Вторая Директория

Директория попыталась консолидировать победу в фрюктидоре. Два новых директора были выбраны вместо Карно и Бартелеми - Мерлин и Франсуа Нёфшато. Конфликт стимулировал вопросы по реформе конституции - право роспуска советов, ежегодные выборы во время войны - но дальше вопросов дело не пошло.

Весной 1798 предстояли очередные выборы. Так как посты отстранённых депутатов не были замещены, предстояло избрать 473 депутата - почти 2/3 состава советов. Подавление правых давало преимущество левым. Агитация экс-якобинцев усилилась. Циркулировали списки, в которых в числе выборщиков и депутатов фигурировали имена бывших членов робеспьеристского Комитета общественного спасения Ленде и Приера из Марны, якобинцев Друэ, Паша.

В результате якобинцы победили в своих старых зонах влияния - Пиренеи, центр Франции, Норд, Сартр и Сене. общем, около сорока департаментов голосовало за левых, пять - за монархистов и остальные более-менее поддерживали правительство. Напуганная призраком возрождения якобинизма, Директория совершила очередной поворот вправо. Советам прежнего состава предоставили право утвердить списки вновь избранных. 26 департаментах вместо одного собрания выборщиков создавали два и Директория выбирала «выгодных» депутатов. По закону 22 флореаля V года (11 мая 1798) 106 депутатов не были утверждены.

Таким образом Директория сумела образовать поддерживающее её большинство. Платой была ещё большая дискредитация режима. Оставшиеся в советах депутаты как слева, так и справа, были настроены на любые компромиссы, лишь бы отомстить Директории.

Экспансия

После договора Кампо-Формио только Великобритания противостояла Франции. Вместо концентрации своего внимания на оставшемся противнике и поддержания мира на континенте, Директория начала политику континентальной экспансии, уничтожившей все возможности стабилизации в Европе. Теперь Франция окружила себя «дочерними» республиками, сателлитами, политически зависимыми и экономически эксплуатируемыми: Батавская республика, Гельветическая республика в Швейцарии, Цизальпинская, Римская и Партенопейская (Неапольская) в Италии.

Были составлены планы вторжения на Британские острова под командованием Бонапарта, но 23 февраля 1798 он предоставил доклад, что проект неосуществим. Тогда было решено обратиться к британским позициям на Востоке. Последовал египетский поход, который добавил к славе Бонапарта. Однако, когда он установил свою власть над Египтом, армия оказалась блокированной и флот был уничтожен во время битвы при Абукире. Бонапарт попытался прорвать блокаду, начав поход в Сирию, но провал осады крепости Сен-Жан д"Акр в мае 1799 года ставит крест на этой попытке.

Весной 1799 война становится всеобщей. Вторая коалиция объединила Британию, Австрию, Неаполь и Швецию. Египетский поход привёл Турцию и Россию в её ряды. Турция пропустила русский флот через проливы для высадки войск в Италии, и Австрия разрешила проход через её территорию. Нехватка средств была решена в Лондонском договоре (29 декабря 1797). Россия получала изначально 225 000 фунтов и 75 000 ежемесячно. Военные действия начались для Директории крайне неудачно. Уже в апреле 1799 русско-австрийские войска вошли в Милан. Вскоре Италия и часть Швейцарии были потеряны и республике пришлось оборонять свои «естественные» границы. Австрийцы начали действовать в Швейцарии. Под угрозой оказалась и Батавская республика - в августе англо-русские войска высадились в Хелдере с целью наступления на Бельгию и северную Францию. Как и в 1792-93 гг. Франция оказалась под угрозой вторжения.

Последнее усилие

Опасность пробудила национальную энергию и последнее революционное усилие. На очередных выборах весной 1799 года прошёл ряд левых депутатов, и Директория на этот раз не решилась на новый переворот. этот раз его совершили обновлённые советы пятисот и старейшин. Жертвой стала сама Директория. 30 прериаля, VII года (июнь 18, 1799) советы переизбрали членов Директории, приведя «настоящих» республиканцев к власти и провели меры, в некоторой мере напоминавшие меры II года. Из её состава по жребию вышел наиболее энергичный её член - Ребелль, на его место был выбран Сийес. Членов Директории заставили уйти в отставку, ряд министров был замещён. По предложению генерала Журдана был объявлен призыв пяти возрастов. Был введён принудительный заём на 100 млн франков. 12 июля был принят закон о заложниках из числа бывших дворян.

Страх перед возвращением тени якобинизма и привел к финальному решению покончить раз и навсегда с возможностью повторения времён республики 1793 года. то же время военные неудачи стали поводом попыток роялистских восстаний на юге и нового движения в Вандее.

К этому времени военная ситуация изменилась. Сам успех коалиции в Италии привёл к изменению планов. Было решено перебросить австрийские войска из Швейцарии в Бельгию и заменить их русскими войсками с целью вторжения во Францию. Переброска была произведена настолько плохо, что позволила французским войскам вновь занять Швейцарию и разбить противников по частям. Корпус Корсакова был разбит при Цюрихе - все усилия перехода через Альпы армией Суворова оказались напрасными, а победа Брюна при Бергене заставила англо-русские войска эвакуировать побережье.

18 брюмера

Кризис был предотвращён. Но на как долго? Ежегодные выборы приносили неопределённость вместо стабильности. Ещё со времени 18 фрюктидора стало складываться мнение о необходимости пересмотра конституции. Но легально конституцию было почти невозможно изменить, а в приближающихся новых выборах на это не оставалось и времени. Именно в этой тревожной обстановке брюмерианцы, как они были названы позже, среди них Сийес, Фуше и Талейран, планируют еще один, более решительный, переворот. Еще раз, как и в фрюктидоре, нужно призвать армию, чтобы произвести чистку ассамблеи, но, на этот раз, ассамблея должна быть с республиканским большинством. Заговорщикам была нужна «сабля». Они обратились к республиканским генералам. Бернадоту не доверяли; Ожеро и Журдан были исключены в связи с их якобинскими наклонностями; Моро подходил, но отказался, а Жубер был убит при Нови. этот момент пришло известие о прибытии во Францию Бонапарта.

От Фрежюса до Парижа Бонапарта приветствовали как спасителя. На каждом этапе его пути представители официальных властей воздавали ему различные почести; восторженные толпы приветствовали генерала, которого сама судьба послала чтобы спасти Францию от вторжения. Приехав в Париж 16 октября 1799 года, он немедленно нашёл себя в центре политических интриг. Брюмерианцы обратились нему как к человеку, который хорошо подходил им по его популярности, военной репутации, амбиции и даже по его якобинскому прошлому.

Генерал Бонапарт в Совете пятисот (Бушо, 1840)

Играя на страхах «террористического» заговора, брюмерианцы убедили советы встретиться 10 ноября 1799 в пригороде Парижа, Сен-Клу; этим же декретом для подавления «заговора» Бонапарт назначался командующим 17-й дивизией, расположенной в департаменте Сены. Тем временем в Париже, по плану, двое директоров, Сийес и Дюко, сами заговорщики, подали в отставку, а третьего, Барраса, к ней принудили: нужно было уничтожить существовавшую в то время исполнительную власть - с выходом в отставку трёх членов директория не могла более действовать. Остальные два директора (Гойе и Мулен) были взяты под стражу. Сен-Клу Наполеон объявил Совету Старейшин, что Директория самораспустилась и о создании комиссии по новой конституции. Совет Пятисот трудно было так легко убедить, и, когда Бонапарт вошел без приглашения в палату заседаний, раздались крики «Вне закона! Долой диктатора!» Наполеон потерял самообладание, но его брат Люсьен спас ситуацию, вызвав гвардию в зал заседаний.

Совет пятисот был изгнан из палаты, Директория распущена, и все полномочия были возложены на временное правительство из трёх консулов - Сийеса, Роже́ Дюко́ и Бонапарта. Слухи, пришедшие из Сен-Клу вечером 19 брюмера, совершенно не удивили Париж. Военные неудачи, с которыми смогли справиться только в последний момент, экономический кризис, возвращение гражданской войны - все это говорило о неудаче всего периода стабилизации при Директории. Бонапарту предстояло справиться со всем этим. На Бонапарта выпала задача «прекращения революции» и примирения расколотой страны.

Мало кто понимал в тот момент, что это был конец Республики и что власть перешла в руки военного диктатора.

Состав и компетенция

Квалификация

Состояла из 5 членов (фр. membres du Directoire) (Конституция Французской республики 1795 года, артикль 132). Кворум заседания директории - 3 члена (Конституция Французской республики 1795 года, артикль 142). Кандидаты в члены Исполнительной директории должны были выдвигаться Советом пятисот и избираться Советом старейшин, сроком на 5 лет, без права переизбрания (Конституция Французской республики 1795 года, артикли 132, 133, 137 и 138).

Членами Исполнительной директории могли быть граждане старше 40 лет, являющиеся членами Законодательного корпуса или министрами; при этом членами директории не могли быть родственники (Конституция Французской республики 1795 года, артикли 135, 136, 139). Каждый член Исполнительной директории является председателем Исполнительной директории (фр. président du Directoire) по очереди в течение только трех месяцев. (Конституция Французской республики 1795 года, артикль 141).

Но никаких правил для избрания председателя Директории не устанавливалось. Ларевельер-Лепо впоследствии вспоминал, что он предложил ротацию председателя в порядке старшинства членов Директории по возрасту, но в итоге первый председатель был избран большинством голосов. Не существует каких-либо доказательств того, что в дальнейшем существовало соглашение о смене председателей в возрастном порядке, но, по крайней мере, первоначально члены Директории избирались ее председателями именно в этом порядке: Ребелль (родился 8 окт 1747), Летурнер (15 Mar 1751), Лазар Карно (13 мая 1753), Ларевельер-Лепо (24 августа 1753), Поль Баррас (30 июня 1755). Пост председателя имел скорее церемониальный характер и не накладывал никаких дополнительных полномочий, кроме хранения печати, публичных выступлений на национальных праздниках и первой подписи на документах, принятых Директорией.

Избирался также секретарь Исполнительной директории (фр. secrétaire du Directoire) (Конституция Французской республики, артикль 143)

Компетенция

• Распоряжение вооружёнными силами (Конституция Французской республики 1795 года, артикль 144);
• Назначение главнокомандующих (Конституция Французской республики 1795 года, артикль 146)
• Назначение министров (Конституция Французской республики 1795 года, артикль 148)
• Назначение сборщиков прямых налогов (фр. receveur des impositions directes) в каждом департаменте (Конституция Французской республики 1795 года, артикль 153)
• Назначение начальников управлений по сбору косвенных налогов (фр. chef aux régies des contributions indirectes) (Конституция Французской республики 1795 года, артикль 154)
• Назначение администрации национальных имений (фр. l’administration des domaines nationaux) (там же);

Члены директории

На первых выборах избраны в члены Директории:

• Ларевельер-Лепо
• Летурнер
• Ребелль
• Сийес
• Баррас

Из-за отказа Сийеса он был замещен Карно. Через год вышел из состава Директории Летурнер и был заменен Бартелеми.

В 1797 году, во время переворота 18 фруктидора (4 сентября), Бартелеми и Карно попали в число осужденных к изгнанию и замещены Мерленом и Франсуа де Нефшато; последний в следующем году замещен Трельяром, а ещё год спустя Ребелль замещен Сийесом. Новые выборы в Совет пятисот и Совет старейшин в апреле 1798 года принесли победу республиканцам-демократам, включавшим и якобинцев, после чего Директория 22 флореаля (11 мая 1798) аннулировала итоги выборов.

Однако, новый переворот 30 прериаля VII года (18 июня 1799 года) опять изменил состав Директории. Выборы Трельяра были кассированы через 13 месяцев после его вступления в члены Директории; Ларевельера-Лепо и Мерлена заставили подать в отставку; новыми членами Директории избраны Гойе, Роже Дюко и Мулен.

Таким образом, к моменту переворота 18 брюмера из первых членов Директории остались только Сийес и Баррас, а всего за 4 года в составе Директории перебывало 13 человек.

• Поль Баррас (1755-1829); членство в 1795-1799 годах
• Жан-Франсуа Ребелль (1747-1807); членство в 1795-1799 годах
• Луи-Мари де Ларевельер-Лепо (1753-1824); членство в 1795-1799 годах
• Лазар Карно (1753-1823); членство в 1795-1797 годах
• Летурнер, Шарль Луи Франсуа Оноре (1751-1817); членство в 1795-1796 годах
• Франсуа Бартелеми (1750-1830); членство в 1796-1797 годах
• Франсуа де Нефшато (1750/56 - 1823); членство в 1797-1799 годах
• Филипп Антуан Мерлен (1754-1838); членство в 1797-1799 годах
• Жан-Батист Трельяр (1741-1810); членство в 1798-1799 годах
• Эммануэль Сийес (1748-1836); членство в 1799 году
• Луи Жером Гойе (1746-1830); членство в 1799 году
• Мулен, Жан Франсуа Огюст (1752-1810); членство в 1799 году
• Роже Дюко (1747-1816); членство в 1799 году

Источники

1. Doyle, 2002, pp. 319
2. Soboul, 1975, p. 483
3. Woronoff, 1984, p. 36
4. Woronoff, 1984, p. 37
5. Lefebvre, 1963, p. 174
6. Lefebvre, 1963, p. 175
7. Rude, 1991, p. 122
8. Lefebvre, 1963, p. 176
9. Тарле, 2003, p. 26
10. Soboul, 1975, p. 503
11. Тарле, 2003, p. 29-34
12. Soboul, 1975, p. 509
13. Furet, 1996, p. 192
14. Soboul, 1975, p. 505
15. Furet, 1996, p. 181
16. Soboul, 1975, p. 507
17. Soboul, 1975, p. 508
18. Lefebvre, 1963, p. 202
19. Woronoff, 1984, p. 173
20. Soboul, 1975, p. 517
21. Woronoff, 1984, p. 177-179
22. Soboul, 1975, p. 518
23. Soboul, 1975, p. 523-525
24. Soboul, 1975, p. 528
25. Woronoff, 1984, p. 162
26. Woronoff, 1984, p. 164
27. Doyle, 2002, pp. 372
28. Woronoff, 1984, p. 184
29. Soboul, 1975, p. 540
30. Lefebvre, 1963, p. 253-254
31. 1 2 Rude, 1991, p. 125
32. Doyle, 2002, p. 374
33. Woronoff, 1984, p. 188
34. Woronoff, 1984, p. 189
35. Woronoff, 1984, p. 195
36. Rude, 1991, p. 126
37. Larevéllière-Lépeaux, 1895

Литература

• Doyle, William. The Oxford History of the French Revolution. - Oxford: Oxford University Press, 2002. - ISBN 978-0199252985.
• Hampson, Norman. A Social History of the French Revolution. - Routledge: University of Toronto Press, 1988. - ISBN 0-710-06525-6.
• Furet, Francois. The French Revolution: 1770-1814. - London: Wiley-Blackwell, 1996. - ISBN 0631202994.
• Larevéllière-Lépeaux. Mémoires de Larevéllière-Lépeaux: suivis de pièces justificatives et de correspondances inédites. - Paris: Plon, 1895.
• Lefebvre, George. The French Revolution: from 1793 to 1799. - New York: Columbia University Press, 1963. - Т. II. - ISBN 0-231-08599-0.
• Lefebvre, George. The Thermidorians & the Directory. - New York: Random House, 1964.
• Mathiez, Albert. The French Revolution. - New York: Alfred a Knopf, 1929.
• Rude, George. The French Revolution. - New York: Grove Weidenfeld, 1991. - ISBN 1-55584-150-3.
• Soboul, Albert. The French Revolution: 1787-1799. - New York: Random House, 1975. - ISBN 0-394-47392-2.
• Тарле, Е. В. Наполеон. - М.: Изографус, 2003. - ISBN 5-94661-051-1.
• Woronoff, Denis. The Thermidorean regime and the directory: 1794–1799. - Cambridge: Cambridge University Press, 1984. - ISBN 0-521-28917-3.

Ссылки

• Бовыкин Д. Ю. 1795 год: несостоявшаяся реставрация // Французский ежегодник 2003. М., 2003.
• Конституция Французской Республики 1795 года на русском языке
• Конституция Французской Республики 1795 года на французском языке

Директория (Французская революция) Информацию О

ДИРЕКТОРИЯ (во Франции) ДИРЕКТОРИЯ (во Франции)

ДИРЕКТО́РИЯ (Исполнительная Директория), правительство Французской республики с ноября 1795 по ноябрь 1799.
Результаты термидорианского переворота (см. ТЕРМИДОРИАНСКИЙ ПЕРЕВОРОТ) 1794 были закреплены конституцией III года, выработанной и принятой Конвентом (см. КОНВЕНТ) осенью 1795. Сам Конвент распускался (26 октября 1795). Законодательная власть сосредоточивалась в двух палатах - Совете пятисот и Совете старейшин; исполнительная вручалась Директории. Последняя состояла из пятерых человек и ежегодно обновлялась на одну пятую своего состава; в течение первых четырех лет порядок выходящих членов определялся жребием. В Директорию первого состава вошли Л. М. Ла Ревельер-Лепо, Ж. Ф. Ребель, Ф. Л. О. Летурнер, П. Баррас (см. БАРРАС Поль) , Л. Н. Карно (см. КАРНО Лазар Никола) . Для каждого вакантного места Совет пятисот составлял список десяти кандидатов, из которых Совет старейшин выбирал нового члена Директории.
Режим Директории соответствовал потребностям социальной консолидации класса собственников на нисходящей линии революции, обеспечивая компромисс между теми слоями буржуазии, которые выиграли от революционного перераспределения собственности, но не собирались рисковать основным капиталом, составленным еще до 1789, и «новыми» собственниками, основной капитал которых сформировался после 1789 и гарантии неприкосновенности которого были даны Якобинской диктатурой (см. ЯКОБИНЦЫ) .
Еще до принятия новой конституции термидорианцы успешно расправились с восстаниями парижской бедноты в жерминале и прериале (апреле и мае 1795). Социальная природа Директории ярко проявилась при разгроме «Заговора равных» Бабефа, составленного в 1795-96, и вместе с тем при подавлении роялистского мятежа в Париже 13 вандемьера (5 октября 1795). Тем не менее результаты выборов в Совет пятисот и Совет старейшин в жерминале V года (1797) показали серьезный рост влияния роялистов. Монархисты, пополнившие обе палаты, приступили к ликвидации революционного законодательства. Так, 7 фрюктидора (20 мая 1797) были отменены законы 1792-93 против неприсягнувших священников, а 30 прериаля (18 июня 1797) Совет пятисот проголосовал за передачу права распоряжения финансами от Директории к Казначейству, контролировавшемуся ультраконсерваторами. 18 фрюктидора V года (4 сентября 1797) верные Директории республиканские войска заняли Париж, наиболее активные депутаты-монархисты были арестованы, результаты выборов в обе палаты по 49 департаментам аннулированы, приняты новые законы против эмигрантов и неприсягнувших священников, разрешена деятельность патриотических клубов. Ликвидация парламентской оппозиции позволила Директории упорядочить налоговую систему (ноябрь 1797 - декабрь 1798), однако в целом финансовое положение оставалось тяжелым. Экономическому оживлению и дальнейшей стабилизации внутриполитической жизни Франции способствовала широкомасштабная внешняя экспансия - наполеоновские войны в Италии, Египте, грабеж соседних стран. Эта агрессия защищала термидорианскую Францию и от угрозы реставрации «старого порядка», и от нового подъема революционного движения. Неизбежный в этих условиях рост влияния армии привел к перевороту 18 брюмера (9 ноября) 1799, установлению «твердой власти» - диктатуры Наполеона (см. НАПОЛЕОН I Бонапарт) , покончившей с существованием Директории.

Энциклопедический словарь . 2009 .

Смотреть что такое "ДИРЕКТОРИЯ (во Франции)" в других словарях:

- (ново лат., от лат. dirigere управлять). 1) во время первой франц. республики верховное правительственное учреждение (с 27 октября 1795 г. по 9 ноября 1799 г.), имевшее исполнительную власть и состоявшее из 5 членов. 2) собрание или комиссия из… … Словарь иностранных слов русского языка

директория - и, ж. directoire m. 1. Орган управления у масонов. Сл. 18. Россия возвышена в достоинство VIII провинции, и ныне уже учредился провинциальный капитель и директория. Письма масон. 244. 2. Правительственный орган эпохи Французской революции. Сл. 18 … Исторический словарь галлицизмов русского языка

Директория форма организации верховной власти в виде особой коллегиальной формы управления. В отдельных случаях термин также обозначает коллегиальную форму управления вообще, безотносительно к государственной власти. Так, директорией… … Википедия

1) («Совет пяти») орган государственного управления, коллегия из 5 министров Временного правительства во главе с А. Ф. Керенским, 1(14) сентября 25 сентября (8 октября) 1917. 1(14) сентября объявила Россию республикой. Перестала существовать с… … Политология. Словарь.

ДИРЕКТОРИЯ, и, жен. Название нек рых временных правительств. Исполнительная Д. (во Франции в 1795 1799 гг.). Украинская д. (в 1918 1920 гг.). Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 … Толковый словарь Ожегова

После Термидорианского переворота , предусматривала отмену всеобщего избирательного права, исполнительная власть вручалась Директории в составе пяти человек .

Конституция закре-пляла имущественные права нуворишей, что вызвало мятеж сто-ронников восстановления монархии. Решающую роль в его подав-лении сыграл генерал Наполеон Бонапарт, артиллерия которого буквально смела мятежников с улиц Парижа. Бонапарт был назна-чен командующим всеми военными силами внутренней Франции, и с этой ступеньки началось его стремительное восхождение к вер-шинам власти.

Война против первой антифранцузской коалиции способствовала милитаризации фран-цузского общества и усилению роли генералов в политической жизни .

При Директории военные действия были перенесены за пределы Франции, а са-ма война приобрела захватнический характер. Военные победы сопровож-дались созданием зависимых от Франции государств — «дочерних респуб-лик», первой из которых стала Батавская республика, созданная в 1795 г. на территории Нидерландов.

Подписанный вскоре мирный договор с Прус-сией ознаменовал начало распада антифранцузской коалиции. С Батавской республикой и Испанией были заключены также союзные договоры, на-правленные против Великобритании.

Знаменитый Итальянский поход Наполеона Бонапарта завершился в 1797 г. разгромом Австрии. На следующий год Бонапарт возглавил экспедицию в Египет, предпринятую с целью вос-становления колониальной империи Франции и для подготовки удара по британским владениям в Индии.

Режим Директории не мог быть прочным в силу разнородности тех политических сил, на которые он опирался, поэтому, пройдя че-рез череду кризисов, он рухнул в результате другого переворота, от-крывшего новую эру в историческом развитии Франции. Стремле-ние Директории любой ценой удержать власть привело к дискреди-тации не только её самой, но и республиканского режима в целом. Масштабные спекуляции и всевозможные махинации приобрели совершенно беззастенчивый характер. Авторитет Директории окончательно подорвали военные поражения 1799 г., особенно по-теря Италии в результате похода русской армии под командовани-ем А. В. Суворова. Материал с сайта

Переворот 18 брюмера

Директория была обречена, поскольку потеряла всякую опору в обществе. В такой обстановке в октябре 1799 г. в Париж вернулся Бонапарт, который быстро нашёл влиятельных союзников, заинте-ресованных в установлении сильной власти.

18 брюмера VII года Республики (9 ноября 1799 г.) заговорщики, опиравшиеся на вер-ные Бонапарту войска, свергли режим Директории. Генерал Напо-леон Бонапарт был избран Первым консулом Французской респуб-лики, который по конституции 1799 г. наделялся самыми широкими полномочиями.

I. Образование Директории и возрождение УНР.

В ночь с 13 на 14 ноября 1918 года состоялось тайное заседание Украинского Национального Союза.
На нём рассматривался вопрос о вооружённом выступлении против Павла Скоропадского.
Было провозглашено начало всеобщего восстания против гетмана.
А для руководства этим восстанием была создана Директория.

Она создавалась с конкретной целью – для ликвидации гетманского режима и восстановления Украинской Народной Республики.
Директория имела функции коллективного президента, диктаторскую власть и формировалась на основе компромисса различных политических сил.
Было решено, что Директория останется у власти только до ликвидации режима Скоропадского.
Ну а после победы её заменит представительская власть.

В состав Директории УНР вошли:

Владимир Винниченко, социал-демократ.
Его избрали главой Директории.
- Симон Петлюра, социал-демократ.
Он был выдвинут от сечевых стрельцов.
Его избрали заочно и назначили на должность Головного атамана войск УНР.
- Федор Швец (1882 – 1940), эсер и представитель «Селянской спилки», профессор геологии Киевского университета.
- Опанас Андриевский (1878 – 1955), социал-самостийник, адвокат.
- Андрей Макаренко (1885 – 1963), беспартийный, руководитель профсоюза железнодорожников.

15 ноября 1918 года Директория обратилась к населению Украины с Воззванием (написанным Винниченко).
В нём П. Скоропадского назвали «предателем», «узурпатором народной воли», бывшим царским наёмником, поставили его вне закона.
Призвали население к восстанию против гетманского режима.
При этом народу пообещали:
- Демократические свободы.
- 8-часовой рабочий день.
- Передачу помещичьих земель крестьянам.

В частности в Воззвании говорилось:

«Кто за притеснение и эксплуатацию крестьянства и рабочих и кто хочет господства жандармов и охранок; кто может спокойно смотреть на расстрел мирных студентов озверевшими русскими офицерами, - тот пусть выступает вместе с гетманом и его правительством за единую, неделимую гетманско-монархическую Россию против воли демократии Украинской Народной Республики».

Одновременно с Воззванием Винниченко и Директории появляется отдельное воззвание лично Симона Петлюры.

Оно гласило:

«По приказу Директории Украинской Республики, я, как Верховный Главнокомандующий, призываю всех украинских солдат и казаков бороться за государственную самостийность Украины против изменника, бывшего царского наймита, генерала Скоропадского, самочинно присвоившего себе права Гетмана Украины. По постановлению Директории, Скоропадский объявлен вне закона за преступления против самостийности Украинской Республики, за уничтожение её вольностей, за переполнение тюрем лучшими сынами украинского народа, за расстрел крестьян, за разрушение сёл и за насилия над рабочими и крестьянами. Всем гражданам, живущим на Украине, запрещается, под угрозой военного суда, помогать кровопийце – генералу Скоропадскому в бегстве, давать ему продукты и защиту. Обязанность каждого гражданина, живущего на Украине, арестовать генерала Скоропадского и передать его в руки республиканских властей.
Гетманские распоряжения и приказы по войскам отменяются; войсковые части гетмана Скоропадского, дабы устранить ненужное кровопролитие и разруху, должны перейти в ряды Республики вслед за теми, которые уже перешли.
Войска Республики имеют целью вдребезги разбить строй, установленный гетманским правительством, уничтожить нагайку, на которую он опирался до последнего момента. В этот великий час, когда на всём свете крестьяне и рабочие стали господами, - в эту минуту мы, братья казаки, разве позволим себе пойти за помещиками, за гетманским правительством против своих отцов? В этот великий час, вы, братья казаки, разве осмелитесь служить продажным людям, которые сами продавались и хотят Украину продавать бывшим царским министрам России и господствующему классу – безработному русскому офицерству и мародёрам, которые собрались в контрреволюционное логово на Дону».

Это воззвание было написано Петлюрой через несколько дней после того, как он дал честное слово гетману и его министру юстиции Вязлову не принимать участия в организациях, враждебных гетману.

Центром восстания стала Белая Церковь, которая была полностью захвачена восставшими утром 16 ноября.
Кстати, когда Директория Петлюры со товарищи подняла в Белой Церкви восстание против Скоропадского, вначале с Головным атаманом были только галичане Коновальца.

Основная причина восстания – это неукротимое желание украинских социалистов захватить власть над Украиной в свои руки.

17 ноября Директория подписала соглашение с Большим солдатским советом Германской армии о нейтралитете немцев в ходе противостояния Директория - Гетман.
Германские войска обязывались придерживаться «строгого нейтралитета» в борьбе Директории против гетмана.
Директория, в свою очередь, обещала всеми силами содействовать германским войскам в эвакуации и охране их имущества.

А. Гольденвейзер вспоминал, что:

«Немецкий нейтралитет во время восстания Петлюры не объяснялся ни сочувствием повстанцам, ни (как некоторые говорили) злокозненным желанием оставить на Украине хаос и тем повредить Антанте… У истощённой, уставшей и разочаровавшейся германской армии не было ни малейшей охоты проливать кровь ни за ни против гетмана. Ей хотелось возвратиться поскорее домой: в этом заключалась вся её политическая платформа».

В этот же день бойцы Коновальца подъехали на предоставленных железнодорожниками эшелонах к соседней станции Фастов.
Они захватили её, разоружив ничего не подозревающую «варту».
Затем ими была захвачена станция Мотовиловка (30 км от Киева).
Но далее путь на Киев оказался перекрыт.
Станция Васильков была уже занята посланными гетманом на подавление «бунта»:
- офицерской дружиной в 570 штыков и сабель, под командованием генерала князя Александра Святополка - Мирского,
- бронепоездом,
- отрядом кавалерии, насчитывающим 200 сабель и
- полком личной гвардии гетмана – сердюков в 700 штыков.

Силы сторон были примерно равными.
Исход же предстоящего боя зависел только от инициативы и стойкости противников.

Утром 18 ноября гетманцы прибыли на станцию Мотовиловка.
Там их уже ждали повстанцы Директории - полк сечевых стрельцов, которыми командовал Евген Коновалец.
Не утруждая себя разведкой местности, генерал Святополк-Мирский приказал своим войскам построиться в цепи и наступать по направлению к ближайшему лесу. Там, по его данным, укрывался противник. Князь рассчитывал быстро справиться с бунтовщиками, не ожидая встретить серьёзного сопротивления. Он думал, что придётся иметь дело с вооружёнными крестьянами, которые непременно разбегутся по домам при одном появлении его офицеров.
Однако за подобное легкомыслие гетманцам пришлось заплатить очень высокую цену.
Сечевые стрельцы, прошедшие через горнило мировой войны, в бою были далеко не самым лёгким противником. Глубоко окопавшись в лесу, они встретили наступающих по полю офицеров метким пулемётным огнём.
Сердюки, которые двигались по флангам, сразу замедлили своё наступление, а вскоре и вовсе отстали.
Офицеры же упорно направлялись вперёд, несмотря на огромные потери, и, подойдя к траншеям сечевиков, бросились врукопашную.
Однако силы к этому времени были уже неравны.
И после непродолжительной схватки стрельцы погнали остатки добровольцев по направлению к станции.
Битву сторонники гетмана полностью проиграли.
Офицерский корпус был разбит. Бой стоил жизни половине офицеров гетманской дружины.
Провал офицерского похода объясняется также тем, что части гетманских сердюков, не желая драться с сечевыми стрельцами, оторвались от офицерской дружины и залегли в обороне у села. Многие из сердюков разбежались или частично перешли на сторону восставших.
Лишь бронепоезд смог спасти отряд Святополка-Мирского от полного разгрома.

Узнав об этой битве, на сторону наступающих войск Директории стали переходить части гетмана:
- Запорожский корпус,
- Серожупанная дивизия.

20 ноября повстанческие войска, действующие в районе Киева, подошли к столице и начали её осаду.
Придя в себя от первых военных неудач, генерал Святополк-Мирский организовал новую офицерскую дружину.
Она 21 ноября потеснила наступавших на Киев петлюровцев.
Такое развитие событий привело к переходу к позиционной войне.

В Киеве, при непосредственном участии Директории, был создан подпольный ревком из украинских эсеров, левых эсдеков, большевиков и бундовцев.
Но восстание началось только 22 ноября, когда части Петлюры были уже отбиты от пригородов Киева.
23 ноября восставшие киевляне заняли Подол, Лукьяновку, Куренёвку.
Однако очень быстро, из-за несогласованности сил восставших киевское антигетманское восстание было подавлено.

По воспоминаниям современников, Петлюра с помощью своих агентов начал распускать слухи, что он – сторонник «радянської влади».
И поэтому скоро к нему начало стекаться революционизированное крестьянство.
21 - 23 ноября под Киев стали прибывать крестьянские «ватаги» - отряды повстанцев.
Через три недели положение гетмана стало практически безнадёжным.

В ночь с 12 на 13 декабря 1918 года начался общий штурм Киева войсками Петлюры.
Войска, верные гетману, составляли не более 3000 штыков и сабель.
Петлюровцев же, шедших на штурм, было в 10 раз больше.
Одновременно со штурмом в Киеве вспыхнуло восстание.
И несколько сот восставших (это были боевые дружины, главным образом большевиков и еврейских социалистических партий) захватили рабочие предместья столицы, а также «Арсенал» и военное министерство.

Вот что об этом писал Дмитрий Дорошенко:

«В ночь с 13 на 14 декабря выступили местные боевые отделы, главным образом большевиков и еврейских социалистических партий, и начали захватывать различные учреждения, разоружая небольшие гетманские части. Был обезоружен и отряд личной охраны гетмана. Около полудня повстанцы захватили Арсенал на Печерске, Военное министерство и ещё некоторые учреждения. В то же время в город начали прорываться повстанческие отряды извне».

Интересный момент: 50-тысячная крестьянская армия «головного атамана» Петлюры вступила в Киев под «большевистскими» красными знамёнами, на которых красовались лозунги: «За владу Рад», «За радянську владу» и т. д.

Владимир Винниченко объяснял это так:

«Инициаторы предвидели, что главной силой революционного движения будет сельский и городской пролетариат. И действительно, повстанческая армия пополнялась главным образом пролетарским элементом… Само собой разумеется, что этот элемент не мог удовлетвориться теми неопределёнными лозунгами, которые выставлялись Директорией, и «самочинно» начал их расширять, организуя повсюду революционные комитеты, носившие преимущественно характер советской власти».

Гетман Скоропадский отрёкся от власти:

«Я, гетман всей Украины, на протяжении семи с половиной месяцев прилагал все усилия, чтобы вывести край из того тяжёлого положения, в котором он находится. Бог не дал мне сил справиться с этим заданием, и нынче я, принимая во внимание условия, которые сложились, и, руководясь исключительно добром Украины, отказываюсь от власти. Павло Скоропадский».

В два часа дня гетман бежал из своего дворца.
В мундире немецкого офицера он сел в поезд и укатил в Берлин, в изгнание.
В 20.00 14 декабря весь Киев оказался в руках Директории.
На следующий день состоялся парадный вход частей Осадного корпуса в Киев.

Андрей Дикий вспоминал:

«В пасмурный декабрьский день молча наблюдали киевляне, как по Васильковской улице и Бибиковскому бульвару шли к центру города победители. Сначала «сечевые стрельцы» - галичане, потом – разнообразно одетые колонны «Петлюровской армии», как уже тогда киевляне окрестили вооружённые силы Директории. Ни радости, ни одушевления заметно не было. Единичные и редкие крики приветствия тонули в гробовом молчании жителей столицы, не знавших, что несёт им ближайшее будущее».

О том, что предшествовало этому, красочно описал в своих воспоминаниях Владимир Винниченко:

В тот же день были организованы праздничные манифестации, молебен.
Состоялся грандиозный парад войск на Софийской площади.
Толпы народа и войска приветствовали всех членов Директории.
Украинское духовенство во главе с архиепископом Вишневским, выйдя из ворот Софийского собора, пропело «многие лета» Директории.

Примерно к 20 декабря 1918 года закончились бои против гетманцев и офицерских дружин в украинской провинции.

Восстание закончилось триумфом победившего народа.
Все земли гетманской Украины, кроме Одессы и части Екатеринославщины, оказались под властью правительства Директории.

На фоне этих событий была восстановлена Украинская Народная Республика («вторая УНР»).
Фактически от УНР времен Центральной Рады бралось лишь название.
Форма правления, организация властных структур «второй УНР» принципиально отличались от УНР эпохи Центральной Рады.

Михаил Грушевский предлагал возродить саму Центральную Раду, её законодательство, создать новое правительство, которое бы передало власть Учредительному собранию. Но всего этого не случилось.

Здесь хотелось бы привести отрывок из романа «Белая гвардия», в котором очевидец тех событий Михаил Булгаков, очень точно передал настроение киевлян того времени.

Он короткими, но красочными мазками нарисовал портрет одного из «защитников народа» и реакцию на его действия:

«Именно в городскую тюрьму однажды светлым сентябрьским вечером пришла подписанная соответствующими гетманскими властями бумага, коей предписывалось выпустить из камеры № 666 содержащегося в означенной камере преступника. Вот и всё.
Вот и всё! И из-за этой бумажки, - несомненно, из-за неё! – произошли такие беды и несчастья, такие походы, кровопролития, пожары и погромы, отчаяние и ужас… Ай, ай, ай!
Узник, выпущенный на волю, носил самое простое и незначительное наименование – Семён Васильевич Петлюра. Сам он себя, а также и городские газеты периода декабря 1918 – февраля 1919 годов называли несколько на французский манер – Симон. Прошлое Симона было погружено в глубочайший мрак. Говорили, что он будто бы бухгалтер.
Увы, увы! Только в ноябре восемнадцатого года, когда под Городом загудели пушки, догадались умные люди, а в том числе и Василиса, что ненавидели мужики этого самого пана гетмана, как бешеную собаку, и мужицкие мыслишки о том, что никакой этой панской сволочной реформы не нужно, а нужна та вечная, чаемая мужицкая реформа.
Ещё в сентябре никто в Городе не представлял себе, что могут соорудить три человека, обладающие талантом появиться вовремя, даже и в таком ничтожном месте, как Белая Церковь. В октябре об этом уже сильно догадывались, и начали уходить, освещённые сотнями огней, поезда с Города I, Пассажирского в новый, пока ещё широкий лаз, через новоявленную Польшу и в Германию. Полетели телеграммы. Уехали бриллианты, бегающие глаза, проборы и деньги. Рвались и на юг, на юг в приморский город Одессу. В ноябре месяце, увы, все уже знали довольно определённо слово Петлюра».

Что же дало возможность Директории прийти к власти?

Удачно выбранный момент для восстания.

Именно в середине ноября 1918 года П. Скоропадский только что лишился поддержки Германии.
Потому как та потерпела поражение в 1-й Мировой войне.
И тогда же гетман отказался от государственной независимости Украины и провозгласил непопулярный пророссийский курс.

Народная поддержка.

Директория, хотя и на короткое время, фактичечки стала выразителем интересов большинства населения.
Её выступление, которое в начальном этапе многие считали авантюрой, достигло успеха только потому, что опиралось на подъём народной активности, на массовое движение трудящихся против гетманата и оккупационного режима.

Быстрое формирование многочисленной армии.

В декабре 1918 года в её составе насчитывалось 100 тысяч человек, а по другим данным даже – 300 тысяч.

Под своими знамёнами Директория собрала, хоть и с разными взглядами, но достаточно влиятельных и авторитетных лидеров – В. Винниченко, С. Петлюру, Н. Шаповала, Н. Порша и других.
Это дало возможность сформировать, пусть и не монолитный, однако достаточно многочисленный антигетманский фронт.

В итоге: умело нейтрализовав немцев, перетянув на свою сторону значительную часть гетманских войск, провозгласив популярные в народе лозунги, Директория обеспечила себе победу.

II. Внутренняя политика Директории.

1. Положение новой власти.

Директория представляла орган по руководству антигетманским восстанием.
И поэтому её функции были исчерпаны после того, как 19 декабря 1918 года на Софийской площади в Киеве состоялись военный парад и торжественный молебен в честь победы.
Исходя из этого, М. Грушевский, В. Голубович, А. Жуковский и другие лидеры украинских эсеров настаивали на восстановлении законодательства разогнанной оккупантами Центральной Рады, а также на немедленном созыве этого органа верховной власти.
Однако ни В. Винниченко, ни С. Петлюра не желали отдавать власть новому составу Центральной Рады. Потому как не были уверены, сохранят ли они своё влияние в таком представительном органе.
Чрезвычайно тяжёлое международное и внутреннее положение Украины тоже, казалось бы, убеждало в необходимости организации верховной власти в форме диктатуры, а не парламентской республики. Во всяком случае, такой аргумент использовали члены Директории в ответ на требования их самороспуска.
Но построение власти в форме Директории было удобнее только на первый взгляд.
В действительности это привело к кризису власти, который ещё больше усилил кризис общества.

Политический курс нового режима не отличался последовательностью.

Очень скоро выяснилось, что Директория пришла к власти на волне критики предыдущего режима.
Что она не имела чётких стратегических планов и конкретных тактических задач.
Среди членов Директории и поддерживающих её политических партий не было единого взгляда на форму Украинского государства, его социально-экономический строй, внешнеполитические приоритеты.
Директорию раздирали внутренние противоречия.
Каждый из членов Директории, по свидетельствам современников, был убеждён: только он и никто другой знает, как правильно формировать и утверждать идеи независимости в державе.

Глава Директории Владимир Винниченко всё более симпатизировал коммунистическим идеям.
Он и его сторонники отстаивали идею создания трудовых советов («советскую платформу»).
Искали возможность союза с российскими большевиками.
Выступали за приоритетное решение социальных проблем.

Петлюра был, по сути, его антиподом, человеком действия.
Причём – человеком достаточно амбициозным, не выносившим никакой критики.
Он подключился к организации восстания на самом последнем этапе, потому как сидел в тюрьме. Когда установилась власть Директории, многие даже пошучивали: Винниченко со товарищи, дескать, организовали восстание специально для Петлюры, который пришел на всё готовое и возглавил его.
Симон Петлюра надеялся найти общий язык с Антантой.
Он и его сторонники первоочередными задачами считали укрепление независимости государства путём усиления армии и административных органов.

Другие, менее известные члены Директории, тоже получили от современников свои характеристики:
- Один оказался честным человеком, но и только - далёким от жизни учёным.
- Другой энергичен, но не имеет опыта работы и соответствующего образования.
- Третий не разделял ничьих убеждений, при любых обстоятельствах оставался себе на уме.

Получается, что главный орган государственной власти не смог объединить все лучшие украинские силы вокруг единой идеи.

К тому же деятельность Директории парализовало личное соперничество Винниченко и Петлюры.
Очередной раз подтвердилась поговорка «Сколько украинцев столько и партий».

Правительство Директории всё время менялось.
По очереди его возглавляли: В. Чеховский, С. Остапенко, Б. Мартос, И. Мазепа, В. Прокопович.

Директория изначально не смогла уладить внутренние противоречия хотя бы на время.
Результат: Директория и правительство не имели чёткой концепции и программы дальнейших действий.
Говоря проще, люди получили власть, но не знали, как правильно ею распорядиться и что с ней вообще делать.

Исчерпывающую и правдивую картину настроений и общей обстановки этого времени дал в своей книге «Украина в огне и буре революции» бывший премьер петлюровского правительства Исаак Мазепа:

«В правительстве Директории шла борьба между двумя направлениями: одни стояли за соглашение с Антантой, другие – за союз с Москвой. Винниченко был за мир с Советской Россией, но часто колебался и не знал, как поступить. Глава правительства, Чеховский, твёрдо стоял за соглашение с Москвой. Большинство эсеровских лидеров, как Грушевский, Шаповал, Любинский и другие, солидаризировались с Винниченко и Чеховским и склонялись больше к союзу с Советской Москвой, чем с Антантой.
Вообще, внутренняя ситуация на Украине была неблагоприятна для успешной обороны Украины. Помимо тяжёлого положения, в котором находилась армия, среди самих украинских руководящих кругов происходил глубокий процесс разъединения на два лагеря: одного – противобольшевистского и другого, который склонялся к идеологии большевиков. Неудачи Центральной Рады в предыдущий период революции и расширение симпатий к большевикам среди украинских масс – всё это на многих влияло так, что они считали, что нужно и нам, украинцам, стать на позицию Советов, чтобы не разойтись со своим народом. Усилению этих настроений весьма содействовали тогдашние события в Австро-Венгрии и Германии, где создавались правительства с социалистами во главе. Было почти общее мнение, что началась мировая социалистическая революция, и потому и на революцию на Украине смотрели, как на «начальную фазу мировой революции».

В результате в УНР воцарилось двоевластие:

С одной стороны, блокировались идеи передачи власти трудовым советам. Назначались на местах коменданты и комиссары, которых фактически никто не контролировал.
- С другой – народ сам формировал альтернативные органы власти – популярные революционные комитеты и Советы рабочих и крестьянских депутатов.
Они теоретически, вроде бы и, поддерживали Директорию.
Но только вот их не поддерживали назначенные той же Директорией комиссары и коменданты.

Как писал Владимир Винниченко в своей книге «Из истории Украинской революциии»:

«…На эти должности часто попадали люди ни к чему не годные и, главное, иногда не только не социалисты, но и не демократы. Единственным признаком пригодности для должности служило «украинство» кандидатов.
…В результате над населением часто совершались насилия, несправедливости, брались взятки, покрывались спекулянты и гетманцы, защищались интересы помещиков и разных социальных преступников, известных всей округе своими прежними бесчинствами».

2. Политические мероприятия.

Основные положения:

Ликвидация режима Скоропадского.
- Восстановление независимой Украинской Народной Республики, в которой действуют все законы Центральной Рады.
- Обещание экспроприации государственных, церковных и крупнопоместных землевладений для передела их между крестьянами.
- Обязательство правительства действовать в интересах рабочих, крестьян и «трудовой интеллигенции» и лишить избирательных прав земельную и промышленную буржуазию.
- Власть на местах передаётся трудовым советам.
- Законодательная власть принадлежит Трудовому Конгрессу, избираемому трудящимися.
- Налаживание международных отношений на принципах нейтралитета и мирного сосуществования с народами всех государств.
- Восстановление 8-часового рабочего дня и свобод, отменённых гетманом.

Но, как писал Владимир Винниченко:

«…Эта декларация не проводилась в жизнь. Она осталась на бумаге, а деятельность властей Директории совершалась по совсем иной, неписаной и неопубликованной программе».

Вот что вспоминал, например, Гольденвейзер:

«Первые дни Директории живо напомнили мне начало ноября 1917 г., когда впервые над нами получили власть украинцы. Сразу в политике и общественности установился тот же грубоватый и вызывающий тон. Но только на этот раз наши властители, имел за собой феерический успех поднятого ими восстания, чувствовали себя уже подлинными национальными героями. Поэтому время владычества Директории, каких-нибудь шесть недель, было временем самого необузданного украинского национализма и русофобства. И вместе с тем это было время неслыханно кровавых и жестоких еврейских погромов.
Единственное административное мероприятие, которое Директория успела не только декларировать, но и осуществить, было снятие всех имевшихся в городе русских вывесок и замена их украинскими. Центр тяжести приказа лежал не в том, чтобы каждый магазин имел обязательно украинскую вывеску, а в том, чтобы русские вывески были обязательно сняты. Русский язык не допускался даже наряду с украинским. Вывески же на иностранных языках не подлежали снятию.
…Весь город в эти весёлые дни представлял собой гигантскую малярную мастерскую. Улицы были полны лестниц, ведёр с красками и.т.п. Особые патрули расхаживали по городу и проверяли, исполнен ли приказ. В случае каких-либо орфографических сомнений они же разрешали их с авторитетностью академии наук...
…В области административной деятельности Директория доказывала свою левизну объявлением о проверке сейфов, изъятием ценностей у ювелиров многочисленными арестами. Эти последние производились так беспорядочно и бесконтрольно, что трудно было установить, где был арест, а где налёт и похищение. Многократно и худшем виде повторялась история с А.. Ю. Добрым.
Время Директории вообще было для города Киева эпохой хулиганства отменного. Из всех властей, которые царили над нами за эти пёстрые четыре года, ни при одной не расцвели такими пышным цветом налёты, грабежи и вымогательства...»

А вот что писал о первых днях правления Директории Андрей Дикий:

«Новая власть быстро захватила все государственные и общественные учреждения и уже на следующий день занялась работой. Прежде всего, приказом нового коменданта – австрийского капитана, галичанина Коновальца, было предписано все вывески на русском языке переменить на украинские. С утра до вечера трудились маляры и столяры, меняя вывески. Киев был «украинизирован» под редакцией галичан – «сечевых стрельцов», благодаря чему немало прирождённых украинцев-киевлян не понимали многих вывесок, т. к. каждый «стрелец» редактировал по-своему.
Одновременно с этим начались охоты на гетманцев и контрреволюционеров, во время которых одних просто пристреливали, а других «брали в плен» и препровождали в Педагогический музей – здание, где раньше заседала Центральная Рада.
Через несколько дней тысячи этих «пленных», как сельди в бочке, заполнили огромное здание музея. Позднее немцы, опасаясь расправы «петлюровцев», вывезли их в Германию».

Любые собрания оказались под запретом.
Пресса была взята под жесточайший контроль.
Были разогнаны профессиональные и иные рабочие организации.
Карательные подразделения петлюровцев, преследуя большевиков, расстреливали своих жертв без суда и следствия.

26 декабря 1918 года было сформировано правительство Директории – Совет Народных Министров УНР.
Возглавил его украинский социал-демократ В. Чеховский.
За исключением двух беспартийных, правительство состояло из представителей украинских партий, объединённых в Украинский Национальный Союз.

Правление Директории началось с разрушения старого государственного аппарата.
Было принято постановление о немедленном увольнении всех служащих (включая даже учителей), назначенных при гетмане. А ведь среди них было много хороших специалистов.
Часть из них была привлечена к судебной ответственности.
Первый премьер гетманского правительства М. Устимович был убит повстанцами, Ф. Лизогуб пропал без вести, некоторые министры сидели в тюрьме.

Но!
Распустив старый государственный аппарат, Директория не смогла навести порядок и организовать эффективное управление государством.

Сразу же началось подавление крупной промышленной и аграрной буржуазии.
Они были лишены избирательного права.
Проводились обыски в особняках миллионеров.

Было запрещено употребление русского языка.
В ночь на Новый год поспешно сняли все вывески и объявления на русском языке.
В петлюровской печати была развёрнута оголтелая пропаганда превосходства украинской нации.
Украинским парням официально рекомендовалось брать жён только из своей украинской среды в целях спасения казацкой нации от вырождения.
Преподавание русского языка было запрещено.
Началась насильственная украинизация.

Вот что вспоминал генерал Деникин о насильственной украинизации:

«Украинизация, начавшаяся с вывесок, в формах исключительно грубых и пошлых захватила школу, церковь, печать и вызвала новую чистку служивого элемента во всех сохранившихся ещё государственных учреждениях. Борьба с украинством была объявлена приказом Петлюры государственным преступлением, подлежавшим ведению полевых судов, причём под понятие его подводилась всякая критика действий Директории и поставленной ею власти. Приказ грозил ответственностью «по законам военного времени» и поручал наблюдение за его исполнением «всем чиновникам республики», вменяя им в обязанность «направлять виновных в ближайшие войсковые части или к коменданту». Точно так же по законам военного времени Директория обещала карать «всякую агитацию за пропаганду лозунгов бывшего гетмана о федерации (с Россией)». При всём этом члены Директории именовали себя представителями демократии, а введённый ими строй – демократической республикой».

Систематическая травля русских и евреев естественным образом приводила к массовым расстрелам, грабежам и погромам.
Шовинистическо-великоукраинская (или «нацистская») политика режима петлюровщины базировалась на антисемитизме и русофобии.

Здесь хотел бы привести некоторые абзацы из открытого письма главе Директории УНР атаману Симону Петлюре от Василия Шульгина – редактора газеты «Киевлянин»:

«Генерал Бертелло недаром публично признал Вас виновником всех ужасов, совершающихся по краю. Да, Вы – причина всех этих ужасных убийств и зверств, которым подвергается интеллигенция в городах и всё мало-мальски зажиточное крестьянство. Это Вы Вашими воззваниями и обещаниями натравили на них преступные или неустойчивые элементы…
Вы отлично знаете, что по переписи 1917 года 62 процента населения города Киева считают родным своим языком русский язык, и только 9 процентов – украинский. И вот Вы, называющий себя демократом, в угоду этим 9 процентам запретили все русские газеты, сняли или варварским образом уничтожили все вывески и надписи на русском языке, заменивши их безграмотным жаргоном галицийского происхождения. Под страхом смертной казни Вы запретили в русском городе Киеве, который считается колыбелью Руси, всякое проявление национальных стремлений, называя это государственной изменой. Подкованный сапог Коновальца, австрийского капитана, измывается над несчастным русским городом…
Захватив в плен город, сданный Вам презренным Скоропадским, Вы по тайному списку, составленному Коновальцем, расстреливаете по ночам беззащитных людей. Вы заперли их в музее, заманив туда обманным образом, и обрушили на их головы стеклянный потолок, искалечивши сотни людей, доверившихся великодушию Петлюры. Вы арестовываете их по всем дорогам, когда они бегут из Киева, сделавшегося огромным застенком…»

Фактически всю интеллигенцию (адвокатов, врачей, профессуру, учителей средних школ и т. п.) лишили политических прав.

Аннулировали свидетельства об образовании, выданные большевистской и гетманской администрацией.

Эти непродуманные шаги лишили Директорию поддержки национальных меньшинств и подавляющего большинства специалистов, промышленников, чиновников государственного аппарата.

3. Аграрная политика Директории.

Непоследовательность курса Директории проявилась, прежде всего, в разработке аграрной политики.

Было провозглашено о ликвидации частной собственности на землю и декларировано изъятие земли у помещиков без выкупа.
Этим Директория отвечала на запросы крестьянства.
Но сроки и порядок раздела земли не определялись.
То есть не давался ответ на главный вопрос: когда же крестьянство получит землю?
- Одновременно Директория стремилась успокоить и помещиков, пообещав им компенсацию затрат на разнообразные (агротехнические, мелиоративные и др.) усовершенствования, ранее проведённые в имениях.
- За помещиками оставались их дома, где они жили до сих пор, племенной скот, виноградники и.т.п.
- Было также объявлено о неприкосновенности земель промышленных предприятий и сахарных заводов, принадлежавших промышленникам и помещикам-сахарозаводчикам.
- Собственность и земли польских, австрийских и немецких помещиков оставались неприкосновенными.
«…Взять под охрану все принадлежащие иностранным подданным нетрудовые хозяйства и оставить их неприкосновенными».
- В руках зажиточных крестьян оставались участки площадью до 15 десятин земли.
Проявляя заботу об охране помещичьих земель, Министерство продовольственных дел в середине января 1919 года разослало инструкцию.
В ней требовалось «не допускать никаких самоуправных поступков на экономиях, а виновных привлекать к военному суду».
Большинство крестьян расценило эти мероприятия как помещичьи и прокулацкие.
Помещики, в свою очередь, тоже были недовольны политикой Директории.
Через 2 месяца правительство УНР обусловило передачу земли крестьянам несколькими обременительными обязательствами.
Владельцы за полученные участки должны были:
- передавать государству третью часть урожая,
- полностью оплачивать стоимость вспашки земли,
- предварительно выплатить все налоги.

Таким образом, аграрная политика Директории не удовлетворяла ни крестьянство, ни помещиков.
Крестьяне всё больше убеждались, что от Директории ни помещичьих, ни кулацких земель им не получить.

В одном из сообщений от 15 февраля 1919 года из села Чернятин Подольской губернии говорилось:

«Создалось у крестьян мнение, что им землю дают зимой, а летом землёй распоряжаются паны… Крестьяне настроены против Директории, элементы большевистские имеют большое влияние, как только придут большевики, то всё население присоединится к ним… Население очень хочет, чтобы большевики пришли как можно скорее, потому что они бьют панов и передают народу панское добро».

Из села Тёрновки той же губернии сообщали, что «большевиков ждут как друзей».

Директория продолжила практику реквизиции продовольствия.
Правда, в начале её действия в этом направлении были более мягкими, чем при Скоропадском.
Но когда положение Директории, усложнилось, она пошла на резкое увеличение норм хлебосдачи новым законом от 15 августа 1919 года.
Планировалось их увеличение в 3 - 5 раз.
В хозяйствах, которые имели свыше 16 десятин земли, урожай изымался полностью.

Принятые меры позволили Директории содержать армию и государственный аппарат.
Но ситуацию в городах они существенно не улучшили.
Крестьяне же, как всегда, несли на себе всю тяжесть войн, экономической анархии и государственного произвола.

4. Промышленность.

В области промышленности Директория провозглашала:
- Принятие мер по восстановлению промышленности.
- Введение рабочего контроля на производстве.
- Принятие мер по оказанию помощи безработным и другим категориям нуждающихся.

Директория декларировала преданность интересам рабочего класса, необходимость рабочего контроля.
Однако на деле Директория или её атаманы:
- подавляли забастовки,
- запрещали рабочие организации политического характера,
- разгоняли профессиональные союзы.
И при всём этом социально-экономические реформы были отложены.
- Сохранилась частная собственность на средства производства.
Фабрики, заводы, шахты, рудники и другие промышленные предприятия остались в руках капиталистов.
- Фабриканты и заводчики закрывали предприятия, выбрасывая рабочих на улицу.
- Народное хозяйство продолжало разрушаться.
- Рабочие массы голодали.

«Остановилось строительство, недостаток жилья ощущает каждый горожанин, в стране богатой хлебом, - города сидят без хлеба; мало освещены; останавливаются трамваи, чрезвычайно растут цены на предметы первой необходимости; сёла совсем не имеют света, кожи, мануфактуры, а поэтому переходят к натуральному хозяйству… Из-за недостатка топлива и смазки сокращается движение на железных дорогах; из-за отсутствия сырья и топлива не работают заводы, почта и газеты в провинции по большей части не получаются или доходят тогда, когда события выглядят уже по-иному… Стоимость денег падает, торговля превратилась в спекуляцию, и цены растут с каждым днём».

5. Торговля.

26 января 1919 года Директория упразднила временный Закон Гетманского правительства об уголовной ответственности за превышение предельно допустимых цен, спекуляцию.
Был принят новый закон, в соответствии с которым спекуляцией считались любые операции с товарами, сырьём, денежными знаками.
Закон предусматривал достаточно суровые наказания за спекуляцию.
Однако, несмотря, на суровые меры, торговля на «чёрном рынке» процветала.
Она причиняла огромные убытки государству, ухудшала и без того тяжёлое материальное положение малообеспеченных слоёв населения.

В целом политика правительства Директории в большинстве случаев носила декларативный характер.
Ни одно из социально-экономических мероприятий, о необходимости которых заявляла Директория, не было претворено в жизнь.
Всё это обусловило быстрый отход от Директории большинства населения.
Крестьянство и солдатские массы оказывали поддержку большевикам, начавшим наступление против петлюровцев.
Армия Директории разбегалась.
Ширились беспорядки и самоуправство местных атаманов.

Итак, политический курс Директории имел противоречивый, непоследовательный характер, что усиливало дестабилизация украинского общества.
Единственная забота Директории была о том, как бы удержать власть. А вовсе не о том, как бы принести пользу своему народу. Хотя об этом много и часто говорилось…

Чтобы создать впечатление демократизма новой власти, Директория 12-15 января 1919 года спешно провела «выборы» в «Трудовой конгресс».
С его помощью националисты пытались укрепить своё положение.
Но только вот выборы в Трудовой конгресс не вызвали никакого интереса у населения.
Да и далеко не везде они могли быть проведены вследствие анархии.
Было немало случаев, когда в населённых пунктах в несколько тысяч голосовало всего-навсего десятка-два «трудового элемента».
Большевики бойкотировали их.
Они использовали предвыборные собрания для разоблачения демагогического и антинародного характера деятельности Директории, её контрреволюционной сущности.
Большинство рабочих в выборах участия вообще не принимало.
Тем не менее, Конгресс был «выбран», и день его созыва назначен на 22 января.

Трудовой Конгресс открылся 23 января 1919 года, на следующий день после помпезных торжеств на Софийской площади.
Из 593 депутатов, как предусматривал избирательный закон, на конгресс прибыло около 400 (из них 36 от ЗУНР).

Заседание Трудового Конгресса, которому отводилась роль революционного парламента, Директория провела в Киеве в помещении оперного театра.

Главной задачей конгресса было придание власти Директории легитимного представительного характера.

Хотелось бы отметить вот что.
К тому времени, когда открылся в Киеве Трудовой конгресс, уже почти вся Украина была под властью украинского Советского правительства (Харьковского).
А украинские советские части, во главе с Таращанской и Богунской дивизиями, подходили к Киеву.

Все противоречия во взглядах на форму Украинского государства, его социально- экономический строй, внешнеполитические ориентиры с новой силой проявились в ходе работы конгресса.

Состав Конгресса раскололся на 3 непримиримых лагеря:

- « Селянскую Спилку» и группу Галагана.
Они выступали за доверие Директории.
- Меньшевиков, бундовцев и эсеров российской ориентации.
Они призвали участников форума брать власть в свои руки.
- Левые течения УСДРП (независимые социал-демократы) и УПСР (боротьбисты).
Они требовавли установления Советской власти, в органах которой находились бы исключительно рабочие и крестьяне.

«В напряжённой обстановке проходили заседания Конгресса в городском театре, битком набитом публикой в солдатских шинелях и, конечно, при оружии. У многих на поясах бомбы. Публика бурно реагировала на выступления ораторов, начиная от: «Слава!» и кончая свистом и матерной руганью… Волны махорочного дыма, шум, угрозы, одобрение… А издали доносится канонада – к Киеву подходят большевики. Генерал Греков сообщает Конгрессу, что они уже в Семиполках», - так описывал заседание один из его участников.

Руководитель сечевых стрельцов предложил образовать вместо Директории военный триумвират в составе С. Петлюры, командира корпуса Е. Коновальца и его заместителя А. Мельника.
- Один из лидеров украинских социал-демократов Н. Порш защищал парламентский путь развития.
Он высказался против как диктатуры пролетариата, так и военной диктатуры.
- Представитель эсеров Н. Шаповал доказывал, что необходимо немедленно установить в Украине Советскую власть, потому что именно этого требует трудовой народ.

Конгресс вынес решение о слиянии УНР с ЗУНР в одно государство – Соборную Украину.
Правда, к тому моменту правительства обоих сливающихся государств уже висели на волоске и готовились к дать дёру в сторону бывшей русско-австрийской границы.

Накануне закрытия Конгресса был принят Закон о форме власти в Украине.
В соответствии с ним вся полнота власти в Украине временно переходит к Директории.
Она получила право:
- издавать законы,
- осуществлять верховное управление в стране,
- формировать правительство.
Эти положения не вносили ничего нового в объём реальных полномочий Директории. Но закон делал власть Директории легитимной.
Из органа по руководству антигетманским восстанием она превращалась в высший орган власти, получив её как бы от Конгресса трудового народа.

Функции главы государства Конгресс поручил исполнять В. Винниченко.

Конгресс поручил Директории и Совету народных министров работать в направлении решения таких задач:
а) осуществление земельной реформы путём передачи земли трудящимся без выкупа;
б) ликвидация безработицы среди пролетарских слоёв населения путём восстановления работы промышленных предприятий;
в) оборона независимости республики.

Трудовой конгресс так и не смог развязать назревших проблем.
Декларации и постановления делегатов сразу же превращались в ничего не значащий клочок бумаги.
28 января в связи с угрозой захвата большевиками Киева Конгресс трудового народа прекратил свою работу и самоликвидировался.
Участники этого «выразителя воли всего украинского народа», по деликатному выражению И. Мазепы, «разъехались».
На самом же деле «разъезжаться» им было некуда, так как почти вся Украина уже была под властью большевиков.
И потому они, по выражению одного из участников Конгресса, «рассеялись и растворились в массах».
Часть из них успела бежать с Директорией и пережила с ней всю «колёсную эпоху».
Конечно же, Конгресс трудового народа был сформирован поспешно, на основе куриальной, непропорциональной избирательной системы и не выполнил учредительных функций.
Но он, всё же, стал попыткой создать революционный парламент Украины. Причём, на основе соборности украинских земель.

7. Атаманщина (атмосфера анархии и произвола).

На территории, ещё оставшейся под властью С. Петлюры, получает полную власть разнузданная атаманщина, подвергающая невероятным насилием рабочий класс и крестьянство…

Жизнь в украинской провинции с декабря 1918 года оказалась под контролем сотен местных командиров.
Это были атаманы и батьки, которые руководили повстанческими и военными формированиями.
Иногда подобные отряды защищали интересы отдельной волости или села.
Иногда воевали между собой.
Иногда сражались против городов, где «сидела» враждебная крестьянам власть. Власть, от которой только и было «проку», что получать приказы и принимать «карательные» и реквизиционные отряды.
Начав с сельских «вождей», атаманы очень скоро входили во вкус власти. И претендовали порой уже и на всеукраинскую власть.

Распадалась не только держава.
Но распадалась и армия УНР, которая состояла на 70 % из крестьянских повстанческих отрядов.
Атаманы не желали никому подчиняться, не хотели далеко удаляться от своих районов...

«Где собирается два украинца, появляется три гетмана», - гласила пословица.
Сельская Украина была поделена между несколькими десятками атаманов.
Они мнили себя вполне независимыми предводителями.
И могли переходить от петлюровцев к «красным», а попробовав «красной власти» - снова к петлюровцам.
Атаманы водили за собой «из огня да в полымя» слабо разбиравшееся в политике крестьянство.
Атаманы мечтали реализовать на Украине своё видение «воли и свободы».
Это была своеобразная вождистская, народная элита.
А «атаманская идея» заключалась в бесконтрольности местной власти самоорганизации сёл, которые враждебны городской культуре и городской власти.
В «атаманщине» заглавную роль играл «человек с ружьём». Человек, которому оружие открывало путь к вседозволенности.

Живучесть атаманщины связана с тем, что Петлюра не имел резервов, искал силы, на которые можно было опереться в борьбе с «красными».
Он был вынужден снабжать атаманов деньгами и оружием, чтобы объединить все антибольшевистские силы.

Другая сторона атаманщины - переход местной власти на территориях, контролируемых петлюровцами, к военным.

Владимир Винниченко писал:

« ...Атаманы не только военные дела решали, но все политические, социальные и национальные... Они вводили осадное положение, они ставили цензуру, они запрещали собрания».

К примеру, Болбочан на Левобережной Украине разгонял рабочие и крестьянские съезды, расстреливал и порол розгами рабочих и крестьян.
На местах атаманы были «богами».
«Болбочанскую» политику проводили и сечевые стрельцы Коновальца, с которыми Петлюра целиком консолидировался.
Их общими усилиями:
- Киев был объявлен в «осадном положении»,
- введена цензура на прессу,
- запрещены съезды и собрания.

Вот те основные черты, какими характеризовалась атаманщина (по определению Винниченко):

«Бесконтрольность, безответственность, самовластие, неспособность к организации, малороссийский патриотизм и нелепый шовинизм...»

«Атаманом мог стать всякий, кто хотел. Главным атаманам выдавалось удостоверение, что такое-то лицо уполномочено формировать « отряд», ему давалось несколько миллионов рублей и новый атаман начинал свою деятельность. Разумеется, ни отчётов, ни контроля, ни ответственности за деньги и за свою деятельность эти « национальные герои» по примеру « главного национального героя» не признавали. Формально они как будто подчинялись главному атаману, но в сущности эта « честолюбивая балерина» боялась этих атаманов, заискивала их расположения и не смела ни за какие преступления наказать этих героев, чтобы не потерять среди них популярности.
А потому эти атаманы и атаманцы свободно раскрадывали деньги, пьянствовали, бесчинствовали и устраивали еврейские погромы».

В итоге, как писал Винниченко:

«Политика атамана Балбачана в Харьковщине, Полтавщине, Екатеринославщине, политика Ангела в Черниговщине, политика атаманов Коновальца и Петлюры в Киевщине вскоре привела к тому, что почти вся Украина снова поднялась».

8. Еврейские погромы.

Чувствуя полную свою безнаказанность, петлюровцы перешли к массовому ограблению и истреблению еврейского населения.

В это время из уст в уста передавались страшные имена атаманов петлюровской армии.

Это был атаман Струк, который в Чернобыле собственноручно топил евреев.
- Это был атаман Соколовский, полностью очистивший от евреев Радомышль.
- Это были атаманы: Зелёный, Волынец, Козырь-Зирка, Григорьев, Лесник, Шепель, Лютый, Степовой, Трепет, Слива, Тютюник, Железняк, Дорошенко и другие.

Все они считали верховного атамана своим безусловным лидером.
И все они входили в состав вооружённых сил УНР, главнокомандующим которых был Петлюра.
Безнаказанность грабежа и убийства пьянила погромщиков.
Они чувствовали себя гигантами, «сверхчеловеками», которым дано право распоряжаться чужими жизнями.

Владимир Винниченко писал:

«...Я не буду приводить описаний всех тех ужасов, которые тяжёлым кошмаром стояли над Украиной в продолжение долгих месяцев. Достаточно сказать, что редко можно было встретить какое-либо местечко или город на территории атаманщины, где жили евреи, и где не погуляла бы атаманская рука, где не было бы грабежа, издевательств и убийств безоружных людей, начиная со стариков и кончая грудными младенцами...»

Чудовищные погромы прошли в Житомире, Бердичеве, Проскурове, Фастове.
В Фастове, к примеру, петлюровцы во главе с атаманом Семесенко сжигали жителей живьём в зданиях.
Они применяли медленное сжигание на огне, четвертование, вырезание букв и знаков на теле.

Хотелось бы отметить ещё вот что.
Все погромы имели грабительскую и садистскую подоплёку и сопровождались грабежами, изнасилованиями, всевозможными надругательствами, избиениями.

А теперь немного фактов.

Для массового уничтожения евреев во времена Директории были созданы специальные карательные отряды.
Они назывались «курени смерти».
По поручению Петлюры их формированием занимался будущий «вождь» ОУН Евген Коновалец.

Сценарий погромов был простой.
Евреев, первым делом, обвиняли в сочувствии к большевикам.
Требовали огромную контрибуцию (чтобы потом не рыться среди трупов).
Ну а получив её, начинали кровавую резню.
С убитых снимали одежду и обувь, срывали серьги, отрубали пальцы с кольцами.

Вот что по этому поводу писал в Нью-Йорке в начале 20-х годов прошлого века глава комитета помощи жертвам погромов, который действовал под патронатом Красного Креста Е. Хейфец:

«Еврейские погромы начинались и заканчиваоись по сигналам, чаще открытым, иногда скрытым. Все погромы, совершаемыерегулярными войсками Директории, проводились по определённому общему плану».

В Проскурове (ныне Хмельницкий) 15 феврвля 1919 года регулярные отряды петлюровской армии по приказу своего командующего атамана Семесенко за 4 часа вырезали 1650 евреев.

Ворвавшись в дома, свидетельствовал Хейфец, петлюровцы:

«Вынимали сабли и начинали рубить жителей без оглядки на возраст или пол… Они бросали ручные гранаты в укрытия. И целые семьи были уничтожены таким способом».

Каменец-Подольский.
«Некоторых евреев подвешивали за руки, и их палачи отрубывали разные части тела. Других живьём поджаривали на огне… Третьим вырывали языки, выкалывали глаза, отрезали носы».

Умань.
«Целые семьи уничтожены. Имели место многочисленные случаи умышленного варварства: отрубывание рук и пальцев, чтобы забрать золотые кольца, отрезание ног, носов, ушей, грудей».

«…Любимой игрой петлюровцев было ставить евреев в ряд, стрелять и наблюдать, скольких можно убить одной пулей».

Французский писатель Анри Барбюс в рассказе «Пока мы праздновали мир» так описывал ужасную картину одного из погромов:

«Лежат только трупы и трупы – пять, десять, двадцать, и ещё, и ещё, заколотые штыками, изрубленные, скорченные в предсмертных муках: дети и младенцы, одни с отрубленными головами, другие – с головами, разбитыми, словно яйца, о кирпичный угол…»

Полковник Фриденберг, член специальной комиссии войск Антанты на Украине в 1919 году заявил:

«Петлюра сам погромщик. Его армия – это банда погромщиков. Мы имеем особые доказательства этого».

Как пишет Финькельштейн Юрий в документальной биографии « Симон Петлюра»:

«С. Петлюра принёс в жертву евреев, дабы сохранить приверженность и поддержку озверевших от крови и безнаказанности «куреней смерти», «запорожцев», «серожупанников», «сечевых стрельцов» или обыкновенных бандитов, находившихся в подчинении бесчисленных ангелов, зирок, струков и шепелей. Никакой чёткой грани между «строевыми», « регулярными» частями и партизанской вольницей у петлюровцев не было...
...Житомирский погром проходил непосредственно на глазах самого Петлюры, одобрившего действия атаманов Захарчука и Петрова. С одобрения Петлюры действовали атаманы - погромщики Ангел, Ковенко, Палий, Удовиченко. Геноцид осуществлялся официально и изображался как военная победа петлюровцев. Подобные «победы» были одержаны в Овруче, Василькове, Домбровце, Коростене, Коростышеве, Полтаве, Кобеляках, Лубнах, Ромодане, Тараще, Богуслеве, Балте и других селах и местечках Украины. По самым приблизительным подсчётам, в ходе погромов погибло, как минимум, 150 тысяч человек».

Эти небывалые до того массовые еврейские погромы были репетицией холокоста.
При Петлюре по Украине прокатилось 1295 еврейских погромов. И как следствие их – тысячи убитых и замученных людей, сотни разрушенных и сожжённых городов и селений.

Атаман Петров, военный министр Петлюры, сказал пришедшей к нему делегации евреев:
«Еврейские погромы – это наше знамя!».

Можно привести и телеграмму Петлюры (февраль 1919 года) полковнику Семененко – непосредственному организатору печально известного погрома в Проскурове, о котором широко писали в то время европейские газеты.

Процитируем этот документ:

«Секретно и очень важно. Всё указывает на большевистское восстание части еврейского населения. Подавить беспощадно силою оружия, чтобы ни одна еврейская рука не поднялась в Подолии против возрождающейся Украины.
Главный Отаман».

С. Петлюра, как главный атаман войск Директории, полностью несёт ответственность за позорные действия командиров войск, группировок УНР против мирного еврейского населения.

Вот фрагменты из письма бывшего полковника армии УНР Гавриила Петровича Антоненко адвокату Ш. Шварцбарда Торресу (13 декабря 1926 года):

«...Действия Петлюры, поощряющие грабёж и насилие, и создали ту волну погромов, какие разразились с января 1919 г...»
«Петлюра лично назначая части, разрешая атаманам грабить и резать «жидов»…
«...о том, что С. Петлюра разрешил грабить и резать «жидов», в армии его все знали. Знали и то, что резня «жидов» расценивается им, С. Петлюрою, как храбрость, равная боевым на фронте заслугам...
...Все вышеизложенное точно и неоспоримо устанавливает тот факт, что Петлюра является главным виновником и организатором еврейских погромов на Украине...»

Но от петлюровцев страдали не только евреи, а и украинцы тоже.

Вот что, к примеру, рассказывала Татьяна Леоненко (Черниговская область):

«Когда в 1918 – 1920 годах гуляли по Украине петлюровские банды, дедушка работал у судовладельца капитаном, водил по Днепру пароходы, перевозил пассажиров и различные грузы. Рассказывал, что в районе Киева, Херсона и Пинска от петлюровцев просто не было житья: они нападали на пароходы и баржи, избивали и грабили людей, забирали ценные грузы.
Однажды петлюровцы напали на судно, которое вёл мой дедушка.
«Что вы делаете, люди добрые! – взмолился он. – Не трогайте груз! Пароход не наш, мы тут работаем по найму. Вы уедете, а хозяин с нас три шкуры спустит! Пожалейте нас, ведь у нас дома жёны и дети!» На свою беду, дедушка сказал всё это по-русски. Ох, как взбесились петлюровцы! «Ти москаль чи жид?! – закричали они. – Чому такою мовою говориш?!» Начали они избивать моего дедушку. Били сперва прикладами, потом – сапогами. Били жестоко, до крови. Так же зверски расправились со всей командой, многих матросов застрелили, одному, который пытался сопротивляться, отрубили руки и выкололи глаза. Женщин-пассажирок изнасиловали, всех ограбили. Дедушка мой после побоев стал инвалидом, тяжело болел и в 1924 году умер…
В нашем посёлке Радуль петлюровцы оставили о себе кровавую память. Сколько людей эти бандиты утопили в Днепре! Связывали несчастным руки колючей проволокой, привязывали на шею камень и сталкивали с обрыва в воду. В одной семье маленькая девочка от страха спряталась под печку. Её маму, папу и бабцшку гайдамаки зарубили шашками, а ребёнка не заметили. Могла бы выжить девочка, да на свою беду всхлипнула под печкой. Услышал это один из петлюровцев, за ножки вытащил девчушку из-под печки, вышел во двор, размахнулся что есть силы да головой об дверной косяк и ударил ребёнка! Всё это видел соседский мальчик Миша, который спрятался от бандитов на вербе. Его родителей в тот день убили, а Миша уцелел».

9. Директория и махновцы.

Директория стремилась не допустить конфликта с Нестором Махно.
Так как за ним стояли широкие массы крестьянства Екатеринославщины и Северной Таврии.
Петлюровское командование очень высоко ценило военные способности Нестора Махно.

К примеру, генерал-хорунжий, квартирмейстер украинской действующей армии Капустянский так отзывался о батьке:

«Атаман Нестор Махно был без сомнения способным, выдающимся человеком, и хорошо выполнял роль вожака повтстанческих революционных масс».

Представители Симона Петлюры официально обратились в штаб Махно с предложением заключить «союз» против белогвардейцев.
В то время махновцы действовали пока ещё как союзники большевиков. Поэтому предложение Петлюры Махно отклонил.
Но уже с середины августа 1919 года Махно стремится вступить в контакт с Петлюрой.
Он надеялся получить от Главного атамана патроны и оружие.
Однако перспектива союзных отношений с Деникиным в то время отталкивала Директорию от Махно.
В сентябре всё изменилось, потому что у махновцев и петлюровцев к этому времени оказался общий враг – «белый» режим.
Махновцы 14 сентября вошли в Умань.
А в Виннице находилась в то время ставка Петлюры.
С конной сотней личной охраны приезжает Главный атаман к Махно. Он предлагает совместно вести борьбу против Деникина.
Но Батько прикинулся больным.
И поэтому встречает гостей начальник штаба Шпота.
Видуха у него – на зависть самостийным. Соляной ус, чёрные очи, оселедец запорожский. И чешет на украинской мове почище Тараса Шевченко. Одним словом, щирый украинец, свой брат.
- Та и хде же ваш батько?
- Дуже захворав батько, пан головной атаман, вже боялысь, шо помре!
Вот этого Шпоту и отправил лукавый Махно на переговоры в Жмеринку.
В его лице Батько «изъявлял согласие», «признавал линию», «уважал старшинство» и «предлагал сотрудничество» на условиях «справедливого военного союза» в целях «полного освобождения ридной Украины от ига москалей, офицеров и коммунистов».

Разве же кто откажется от такого вот союзника?

Нет, конечно.
И Петлюра с радостью пошёл на этот союз.
20 сентября в Жмеринке был подписан договор о военном союзе при полной автономии каждой из союзных армий.
От УНР его подписали Петлюра и Тютюник, а от махновцев Волин и Губенко.
- Махно обязуется идти рейдами на восток – бить белых, резать коммуникации и глотки, рвать подбрюшье деникинской армии.
- А Петлюра стоит против красных, прикрывая заодно и его тыл.
- Раненых оставляем по хатам – петлюровцы их не забижают, при возможности, чем и помогут.
Идя на союз с Петлюрой, Махно, прежде всего, рассчитывал ослабить натиск деникинцев (у махновцев тогда был огромный обоз с ранеными).
К тому же у батьки наметился план, при определённых условиях уничтожить Петлюру.
И последнее. Он рассчитывал получить в достаточном количестве оружия и боеприпасов.
Махновцы заняли общий с армией Петлюры фронт в 44 километра у Умани.
20 сентября Петлюра подписал также и политический договор с махновскими представителями. По этому договору:
- Махновцам запрещалось проведение анархистской пропаганды в частях петлюровской армии и на землях, ею контролируемых.
- Махно была обещана автономия «махновского района» после общей победы над врагами.
- В оперативном отношении Махно обязывался согласовывать свои стратегические планы со штабом Петлюры.
На 26 сентября была назначена встреча Махно и Петлюры в Умани.
Но она не состоялась.
Потому что армия Деникина внезапно ударила по скоплениям войск противника на фронте Балта – Умань и быстро захватили стратегические центры: Балту и Умань.
Части сечевиков и Волынская группа петлюровцев вынуждены были отступить на Тульчин.
Этим самым были открыты незащищённые тылы Повтанческой армии Махно.
Хотя махновцам и петлюровцам предстояло вместе бороться и умирать, между их вождями сохранялось недоверие.
Самоуверенный Махно мечтал о том, что сможет «оторвать» от Петлюры как можно больше солдат. А может быть и сам возглавит объединённую украинскую армию.
Не смотря на обещание не вести анархистскую пропаганду в частях УНР, махновские агитаторы раздавали петлюровцам отпечатанную Культпросветом армии Махно листовку под красноречивым заглавием «Кто такой Петлюра?».
В ней Главный атаман обвинялся в «буржуазности» и в «продаже Украины французским и английским капиталистам».
Махно объяснял вынужденность и временность союза с Петлюрой.
Петлюровская контрразведка предупредила Главного атамана, что махновцы очень ненадёжные союзники и, по непроверенным слухам, готовят покушение на самого Петлюру.
И в самом деле, Махно принял решение как можно скорее убить Петлюру.
Даже посылал группу террористов. Только вот ничего из этого не получилось.
В ответ на махновскую пропаганду петлюровская стала обзывать союзников-махновцев «разбойниками» и «разрушителями».
15 декабря 1919 года представители Махно прибыли в Екатеринослав. Здесь они договорились с петлюровцами о совместных действиях против белогвардейцев. А также об обеспечении махновских частей вооружением, одеждой и продовольствием.
Махновцы получили вагон патронов и полвагона винтовок.
Но получив оружие, Махно, тут же, выступил против Директории.
Он уничтожил роту петлюровцев и захватил Синельниково.
В конце декабря 1919 года Махно, договорившись о совместных действиях с большевиками, попытался выбить части УНР из Екатеринослава.
Но тут махновцы потерпели поражение, многие из них погибли.
После этих событий о союзе махновцев с Директорией нечего было и думать.

III. Внешняя политика Директории.

Директории удалось добиться расширения международных связей УНР.
Украину признали: Венгрия, Чехословакия, Голландия, Ватикан, Италия и ряд других государств.

Но ей не удалось наладить нормальные отношения со стороны стран, от которых зависела её судьба:

Советской Россией.
- Государствами Антанты.
- Польшей.

Авторитету УНР на международной арене наносили огромный урон работники её дипломатических представительств.
И, в первую очередь, своими спекулятивными комбинациями с валютой и закупками товаров, скандалами, неприкрытой семейственностью, незнанием языков и особенностей стран пребывания.
А также просто отсутствием культуры поведения.
К примеру, глава делегации УНР на Мирной конференции в Париже Г. Сидоренко в составляемых им нотах употреблял оскорбительные выражения, часто заканчивая их угрозами по адресу тех или иных держав.

Вот что писал Владимир Винниченко по этому поводу:

«Только стыд и смех возбуждали эти миссии, посольства, комиссии – всё это «представительство» атаманско-хуторянской государственности. Мужиковатые, неуклюжие, иногда мало образованные люди, часто не ездившие дальше своей Сквиры и в большинстве случаев не знавшие как следует ни одного языка (даже украинского), носившие почти всю жизнь вышитые рубашки или косоворотки, а о дипломатии знавшие из бульварных романов, - эти люди, забыв всякий стыд, одевшись в смокинги и не зная даже, как эти смокинги одеваются, полезли в буржуазные и дипломатические салоны, министерские передние представлять нашу трудовую, измученную, неграмотную нацию.
Разумеется, они считали своей обязанностью жить как можно пышнее, разбрасывать как можно щедрее деньги, ибо это проистекало из их задачи: представить такую нашу государственность, которая была бы «как у людей», т. е. буржуазную. И все эти комиссии, посольства, члены которых получали неслыханное в Европе колоссальное жалованье, жили только в первоклассных отелях, ездили только в автомобилях, ели только в самых дорогих ресторанах.
Что же они делали? За что украинский народ должен был платить такие огромные деньги этим людям? Они ничего не делали. Они слонялись по ресторанам, отелям, кабакам, притонам, - так проводили они жизнь…
Кража денег, распутство, деморализация, какая-то вакханалия моральной мерзости, лодырничества, лени, бессмысленной жалкой жизни – всё это чем дальше, тем становилось всё более нормальным состоянием «представительства» атаманско-украинского правительства за границей».

IV. Причины поражения Директории.

Директория официально была ликвидирована 20 января 1920 года Указом С. Петлюры.
Ну а фактически Директория УНР правила на большей части территории Украины всего-навсего 1,5 месяца.
И после этого под ударами советских войск она вынуждена была оставить украинскую столицу.
С этого момента для Директории начинается период политической нестабильности.
Период жестокой борьбы за власть.
Период безуспешных поисков надёжной внешней и внутренней поддержки.
Период нескончаемых переездов (Винница – Проскуров – Ровно – Станислав – Каменец-Подольский).
Период реорганизаций правительства (6 раз менялся его состав) и кардинальной смены официальной политической линии.

Вот что писал обо всём этом Владимир Винниченко:

«…Пришло «вагонное» существование, шатания по станциям, местечкам без прибежища, без порядка, без войска, без территории и с врагами со всех сторон. Были моменты, когда под властью украинского атаманско – «социалистического» правительства было только несколько вёрст железной дороги, занятой правительственными вагонами, в которых жили правительство, партии, чиновники и войско». Что-то похожее на цыганский табор…
Директория живёт в вагонах, вокруг которых горы мусора, грязи. Министры ругаются, грызутся, жалуются, арестовывают друг друга. Войска нет, только одни штабы и атаманы во главе с Головным атаманом – «балериной». Этот смешной, вредный для нашего движения человек не остановится не перед чем, покуда есть хоть пядь территории и два-три человека, перед которыми он может грациозно позировать, тогда он чувствует себя при деле».

А в народе распевали частушки, где были такие слова:

Ох, ты славная Директория,
А где же твоя территория?
В вагоне вся Директория,
Под вагоном её территория.

Так почему же Директории не удалось надолго удержаться у власти?

Крах Директории был обусловлен следующими причинами:

1. Недальновидная, нерешительная, противоречивая и непоследовательная внутренняя политика:

А) Директории не удалось создать эффективно работающий государственный аппарат, систему законодательных и исполнительных органов, как в центре, так и на местах.
Правительство (которое за короткий период времени 6 раз меняло свой состав) было неспособно управлять страной.
На подконтрольных УНР территориях свои «порядки» устанавливали военные коменданты, начальники гарнизонов, местные атаманы.
А призрачная власть кабинета министров распространялась практически только на «столичный» город: сначала Винницу, потом Каменец-Подольский.

В результате этого безвластия: анархия, нарастающий хаос, буйный расцвет атаманщины, бандитизм, еврейские погромы, многочисленные антиправительственные заговоры как «справа», так и «слева».

Владимир Винниченко писал:

«…Разбои, грабежи и убийства среди белого дня совершались в самой столице атаманщины… в «провинции» (то есть в окрестностях «столицы») бесчинствовали в местечках комиссары, коменданты и мелкие атаманы, в деревне же никакой власти не было, и крестьяне часто окапывались рвами, окружая себя пушками и пулемётами, не пускали к себе «народной» власти…
…Вся деятельность «социалистического правительства» представляла собою злостную карикатуру на правительство.
…В каждом «министерстве» были громадные штабы чиновников, скопившихся все в том же несчастном Каменце и беспорядочно суетившихся точно толпа обывателей на пожаре. Все они за свою бесцельную суетню получали жалование, все бюрократически грызлись между собой, подсиживали, арестовывали друг друга и вносили ещё большую деморализацию и разложение в общую жизнь».

Б) Население было недовольно социальной программой Директории:

Крестьянство – аграрной политикой.
Оно обвиняло Директорию в прокулацкой политике.

Рабочие тем, что Директория и её атаманы подавляли забастовки, запрещали рабочие организации политического характера, разгоняли профсоюзы.

Интеллигенция, которую новая власть ограничила в избирательных правах и причислила к «помещикам и капиталистам».

Русскоязычное население – насильственной украинизацией.

Владимир Винниченко писал:

«Политика атамана Болбочана в Харьковщине, Полтавщине, Екатеринославщине, политика Ангела в Черниговщине, политика атаманов Коновальца и Петлюры в Киевщине вскоре привела к тому, что почти вся Украина снова поднялась».

Украинский премьер «колёсного» периода Исаак Мазепа в своей книге «Украина в огне и буре революции» приводит слова Е. Коновальца:

«…Крестьяне, вместо того, чтобы помогать нам, нападают на наши обозы, не дают даже воды, гонят нас со словами: «Чего вам тут нужно? Идите от нас! Мы сами дадим себе совет!»

Дисседент-антисоветчик генерал Пётр Григоренко в своей книге «В подполье можно встретить только крыс…» вспоминал:

«О петлюровцах по сути дела ничего не знали. Но когда явились двое наших односельчан, которые побывали в плену у петлюровцев, где отведали шомполов и пыток «сичових стрильцив», безразличие к петлюровцам сменилось враждой и советская агитация против «петлюровских недобитков» стала падать на благодатную почву».

2. Развал Армии УНР.

Владимир Винниченко писал:

«…По всей… Украине со всеми гарнизонами и фронтами насчитывалось тысяч до ста. Войско, вступавшее в Киев вызывало у всех восхищение своей дисциплинированностью, выправкой, бодрым и молодцеватым видом.
Директория пробыла в Киеве 1,5 месяца. За это 1,5 месяца на формирование армии было выдано 300 миллионов рублей. И вот, за неделю или за две до того как мы были выгнаны из Киева, когда повстанцы уже взяли Полтаву, военный министр дал Директории точный и подробный отчёт о количестве нашего войска по всей Украине: по всей Украине, на всех фронтах, со всеми гарнизонами и резервами было 21 000 человек».

Восприняв от Украинской Центральной Рады традиции комплектования частей «под конкретного атамана», Директория тем самым укрепила местечковый вариант патриотизма и военной тактики.
Даже талантливые командиры – А. Осецкий, Е. Волох, П. Болбочан, В. Тютюник, И. Божко и другие – часто вносили далеко не удачные коррективы в планы Генерального штаба и Головного атамана.

Военный министр Александр Шаповал, удручённый неразберихой на фронте, докладывал Петлюре:

«Фактически наша армия не имеет командующего фронтом. Вы отдаёте свои приказы, Андрей Мельник (начальник штаба армии) – отдаёт свои, а генерал Греков (наказной атаман) из Одессы также свои».

Командиры отрядов проявляли самоуправство. А нередко и самодурство, авантюризм.
Они не желали осваивать современные методы боя и управления.
Приходилось постоянно делать кадровые рокировки, посылать карательные отряды против мятежных частей, казнить атаманов.
Созданная в конце 1918 года многочисленная повстанческая крестьянская армия после ликвидации режима П. Скоропадского быстро разошлась по домам, словно «растаяла, как снег на солнце».
Под влиянием большевистской аграрной политики части Директории начали переходить на сторону большевиков.
Одной из первых, причём без всякой агитации со стороны большевиков, «большевизировалась» Днепровская дивизия, находившаяся в Святошине под Киевом.
Симон Петлюра срочно вывел её за пределы столицы. Но это не помогло.
В селе Григоровка собрался крестьянский съезд с участием бойцов Днепровской дивизии.
Он выдвинул требование передать власть Советам и национализировать крупные предприятия.
В обращении к Директории отмечалось, что «вооружённый народ силой оружия будет добиваться своих прав».
На съезде были избраны ревком, совет дивизии, и её атаман - Зелёный (Д. Терпило).
В Триполье, где разместилась дивизия, Петлюра послал войска для разоружения «бунтовщиков».
Последние перешли на левый берег Днепра. Они частично разбили, а частично присоединили к себе воинские подразделения Директории, дислоцированные в этом районе. И захватили Золотоношу, Гребенку, Ржищев, Черкассы.
Здесь начала формироваться новая администрация под предводительством украинских левых эсеров и незалежников.

В конце января 1919 года «большевизировались» части Заднепровской дивизии, расположившиеся на громадной территории в Южной Украине.
По приказу руководства партии украинских левых эсеров штаб в составе атамана Н. Григорьева, Ю. Тютюника и С. Савицкого вышел из подчинения Директории.
После чего под советскими лозунгами начал боевые действия против белогвардейцев и войск Антанты на фронте от Бессарабии до Перекопа.
Дивизия Григорьева пополнялась за счёт многочисленных повстанческих отрядов крестьян.
О поддержке Советов объявили и отряды «батьки» Махно, находившиеся в районе Гуляй-Поля (Екатеринославщина).

К весне 1919 года большая часть армии УНР стала совершенно небоеспособной.
У Петлюры осталось только две боеспособные силы:
- Запорожский корпус во главе с атаманом П. Болбочаном и
- корпус сечевых стрельцов под командованием Е. Коновальца.

Но даже опора режима – сечевые стрельцы были дезорганизованы.

Их лидер полковник Коновалец писал:
«…Из-за того, что нет резервов, все утомились, любая идея гаснет, хочется одного: спать».

Петлюра, пытаясь спасти от развала армию, издаёт приказ, гласящий, что за сдачу в плен, паникёрство, дезертирство, неисполнение боевых приказов будет следовать смертная казнь.
Но эти жестокие приказы, как и многие другие, уже «не работают» и не могут спасти армию от развала.

3. Отсутствие модели государствообразования, которая бы отвечала тогдашним реалиям.

В рядах руководителей Директории не было единства во взгляде на перспективу национально-государственного строительства.
За время существования Директория в той или иной мере опробовала 3, по сути, отличные формы общественной организации:

; Парламентская республика.
; Республика Советов.
; Военная диктатура.

4. Отсутствие единства среди членов Директории относительно ближайшей политики, личное соперничество (что, к сожалению, издавна повелось среди украинцев) и противостояние В. Винниченко и С. Петлюры.
Бесконечное выяснение отношений между партиями и отдельными политическими деятелями.
Борьба за власть между различными политическими партиями (украинские эсдеки, украинские эсеры, «боротьбисты»).
Всё это вместе взятое, не могло не ослабить авторитет Директории среди населения, особенно среди крестьян.

Яркую характеристику этой «господствующей демагогической части украинской интеллигенции» даёт бывший самостийнический сенатор и министр, вращавшийся в их среде и хорошо их знавший украинец С. Шелухин:

«Работа этой части интеллигенции, хотя и незначительной, но благодаря духовной дефективности и патологической жажде власти над народом и всем – была разрушительной. На деле они показали себя бездарной и разрушительной силой, лишённой от природы конструктивного мышления. Я два раза, по необходимости, был министром юстиции и оба раза отказался, после попытки работать продуктивно в составе неспособного партийного большинства. Проявив жажду власти, эти люди создавали негодные правительства, какие уничтожали свободу нации и не выявляли ни малейшей способности к конструктивной работе. Узость понимания, свойство думать по трафарету, недостаток критики, самохвальство, нетерпимость к инакомыслящим, упрямство, неспособность разобраться в фактах, непригодность предвидеть и делать выводы из собственных проступков, неустойчивость и недостаток чувства настоящей ответственности за работу – их отличительные свойства…».

5. Недооценка Директорией большевистской агитации и пропаганды, которая последовательно и целенаправленно влияла на украинское население, создавая у него привлекательный образ Советской власти.

6. Неблагоприятные внешнеполитические условия.

Территория Украины стала ареной битвы для войск Советской России, белогвардейцев, Антанты, поляков.
- Руководство Директории оказалось в международной изоляции.
Ориентация на страны Антанты не оправдалась. Антанта отказалась помочь Директории (из-за активной антиукраинской пропаганды поляков и белых, участия в Директории представителей левых партий и др.).
Страны Антанты не поддерживали идею независимой УНР.
А Польша нарушила условия соглашения с УНР, перейдя к захвату её территорий.

7. Широкие массы Украинского населения не осознавали общенациональных интересов, необходимости создания и укрепления независимого украинского государства.

Значительная часть русских, русифицированных рабочих городов Украины в основном поддержала большевиков.

Что касается крестьян то, историк О. Субтельный отмечал:

«…Необразованный, забитый и политически незрелый крестьянин знал, что он не хочет, но не мог с уверенностью сказать, за что он борется. Крестьянин понимал, что он трудящийся, которого эксплуатируют. Но крестьянину тяжело было осознать более сложную идею национальной независимости, и лишь под конец гражданской войны многие более-менее образованные крестьяне стали склонятся на её сторону. Но на тот момент лучшая возможность завоевания независимости была утрачена».

Хотелось бы обратить внимание на следующие слова Владимира Винниченко:

«…Мы всю вину сваливали на русских большевиков: это они, дескать, шли на Украину со своими войсками и били нас! И опять-таки необходимо открыто и искренно сказать, что если бы против нас не было восстания нашего собственного крестьянства и рабочих, то российское советское правительство ничего не смогло бы сделать против нас. И снова… Не большевистские агитаторы разлагали наши республиканские войска, так геройски дравшиеся с гетманцами и немцами, а мы сами, наша болбочановщина, петлюровщина, коновальщина.
И не российское советское правительство выгоняло нас из Украины, а наш собственный народ, без которого и против которого, ещё раз повторяю, российские советские войска не могли бы занять ни одного уезда нашей территории».

Об этом же писал и Андрей Дикий:

«…Украина вовсе не была завоёвана великороссами, а освоена пропагандой большевистских идей, за которыми пошла активная политическая часть населения Украины, которая и вынудила к бегству Директорию.
Второй вывод: социальные общероссийские лозунги большевиков оказались сильнее национально-шовинистических лозунгов Центральной Рады и Директории. Третий вывод: - гражданская война на Украине вовсе не была борьбой за национальное освобождение украинского народа, а социальной революцией, как и во всей России. Четвёртый и последний вывод: группа украинских сепаратистов-шовинистов вовсе не отражала волю населения Украины в годы Гражданской войны и не имеет ни формального, ни морального права выступать от имени Украины теперь».

Вот всё это и было теми слабыми сторонами Директории, которые не дали возможности ей надолго удержаться у власти и утвердить независимость УНР.

Термидорианское правитель-ство прекратило революционный террор и отменило ограничение цен на рынке. Еще несколько месяцев Францию и ее столицу сотрясали мя-тежи бывших якобинцев и городской бедноты. Однако армия и Нацио-нальная гвардия сохранили верность термидорианцам.

Конституция 3 года республики (1795)

Через год термидорианский Конвент принял новую Конституцию 1795 года .

Законодательная власть в республике вручалась Законода-тельному корпусу, который состоял из Совета пятисот и Совета ста-рейшин. Избирательные права опять были даны только гражданам, обладающим большими капиталами. Правительственную исполнительную власть Законодательный корпус вручал Директории из 5 человек.

Конституция подтверждала лишение дворян-эмигрантов и Церкви собственности и прав на феодальные повинности, одновременно гаран-тировалась неприкосновенность вновь приобретенных имуществ.

Открывались закрытые ранее газеты, возобновлялась деятельность политических клубов, в том числе и роялистских. В октябре 1795 года Конвент прекратил свою деятельность, передав власть, согласно Кон-ституции, новым учреждениям. Руководителем Директории стал глав-ный термидорианец Баррас, а среди депутатов было много крупных предпринимателей, разбогатевших на скупке имущества эмигрантов и Церкви, замешанных в спекуляциях.

Террор против якобинцев

Руководящий слой «новых богатых» вырос во время революции и теперь, из-бавившись от опасности сложить голову на гильотине, стремился как можно скорее зажить в свое удовольствие. Конституция 1795 года делала этих людей главными избирателями в стране. Доступ в Нацио-нальную гвардию также был открыт только для богатых. Молодые лю-ди из таких семей, записываясь в гвардию, покупали оружие и одева-лись в расшитые золотом мундиры. За эту страсть к забытой роскоши их стали называть «золотая молодежь». Стремясь отомстить за годы страха при революционном терроре, гвардейцы «золотой молодежи» врывались в рабочие кварталы бедноты, выискивая и убивая якобин-цев и их сторонников. Это был уже «белый» террор — запугивание бед-нейших и лишенных избирательных прав слоев населения.

Политика качелей Директории

В результате правительство Директории оказалось между двух ог-ней. С одной стороны, им противостояли наследники якобинцев, требу-ющие вернуться к демократической Конституции 1793 года, с другой — возродились надежды роялистов на восстановление монархии и возвращение собственности эмигрантов. И те и другие силы готовили заговоры против Директории. Правительству приходилось сначала идти на союз с роялистами и устраивать гонения на демократов. Потом, наобо-рот, — изгонять депутатов-роялистов из Законодательного корпуса и восстанавливать законы, направленные против эмигрантов. Когда же на выборах побеждали демократы, эта победа объявлялась незакон-ной. Такая «политика качелей» приводила к утрате всякой поддержки в обществе. Единственной опорой Директории становилась армия, а точнее, верные генералы.

Одним из таких генералов был Наполеон Бонапарт . Материал с сайта

Внешняя политика Директории

После победных походов Наполеона внешняя политика Франции приобрела несколько иной характер. Теперь масштабы желаемых завоеваний увеличились до европейского господства. Однако успех длился не бесконечно, и в 1799 году Вторая антифранцузская коалиция дала отпор армии Наполеона. Вскоре появилась угроза вторжения коалиции на территорию Франции.