Украинизация частей русской армии в 1917 году. Украинизация армии
Во второй половине XIX в. в Российской империи формируется концепция «большой русской нации», отрицавшая саму возможность существования украинского и белорусского языков и народов. Сама по себе эта концепция не была чем-то совершенно новым и появившимся на пустом месте. Еще на заре Российской империи, в конце XVII в., жесткую позицию по отношению к автономии Украины заняло правительство царевны Софьи. Она лично обещала сотрудничать с Речью Посполитой для подавления казацких бунтов на Правобережье . В. В. Голицын включил в Каламакские статьи 1687 г. статью, согласно которой гетману предписывалось «народ Малороссийский всякими меры и способы с Великороссйиским народом соединять». Следовало не допускать «голосов таких», что Украина является особой территорией, а не просто частью «Их Царского Пресветлого Величества Самодержавной Державы». В свою очередь жители Украины должны были получить свободное право селиться в Великороссии: «…народ Малороссийский всякими меры и способами с Великороссийским народом соединять и в неразорванное и крепкое согласие приводить супружеством и иным поведением, чтоб были под одною их царского пресветлого величества державою обще, яко единой християнской веры, и никто б голосов таких не испущал, что малороссийской край гетманского регименту, а отзывались бы везде единогласно их царского пресветлаго величества самодержавной державы гетман и старшина народ малороссийской обще с великороссийским народом, и вольной переход жителем из Малороссийских городов в Великороссийские городы имети» . В этих положениях статей впервые явно проявлялось стремление царского правительства превратить Украину в область, на обычных правах входящую в состав Российского государства. Само появление этого пункта, безусловно, свидетельствовало о том, что реальное положение вещей было совершенно иным.
После ликвидации Украинского гетманства некоторое время на фоне острой польской ситуации украинский (малороссийский) национализм оставался в тени. Однако уже после дела Кирилло-Мефодиевского братства (1845–1846 гг.) возникает настороженное отношение к украинскому вопросу. В докладе министру народного просвещения С. С. Уварову говорилось: «Малороссияне никак не могут забыть ни своей Гетманщины, ни своей казацкой вольности, ни своих прав, ими потерянных» . Появление громад, пропагандировавших культуру Украины (а по данным III отделения — и мечтавших «о восстановлении независимости Малороссии» ), привело к тому, что царское правительство усмотрело в украинском национальном движении угрозу, и в 1863 г. был издан циркуляр управляющего Министерства внутренних дел России П. А. Валуева, запретивший издания украинской религиозной, учебной и научной литературы. «Никакого отдельного малороссийского языка не было, нет и быть не может» — объявлялось в циркуляре. Есть только малороссийское наречие, которым пользуются простолюдины и которое не что иное, как русский язык, испорченный поляками. Эффект от Валуевского указа был очень велик. По данным А. И. Миллера, за семь лет после циркуляра в Российской империи вышло столько же книг, сколько за один 1862 г. (!).
При этом Украина была наводнена дешевыми книгами на русском языке . Однако во властных структурах и этого показалось мало. Продолжение развития громадских организаций, создание Юго-Западного географического общества, издававшего газету «Киевский телеграф», способствовало росту интереса к национальной культуре. Многие считали это подозрительным и опасным. Так, полтавский помещик М. Юзефович обвинил авторов газеты в том, что они хотят, чтобы Украина была республикой во главе с гетманом, а саму газету называл органом сепаратистов. Была создана специальная комиссия «для прекращения украинофильской пропаганды», результатом деятельности которой стал Емский указ Александра II, подписанный в 1876 г.
В нем запрещалось Юго-Западное географическое общество, а сохранение украинского языка рассматривалось как потенцеальная угроза к отрыву Украины от России. Был закрыт «Киевский телеграф». Запрещалось ввозить из-за границы какие-либо книги на украинском языке, переводить на украинский язык иностранные произведения, за исключением художественной литературы и исторических памятников. Запрещалось ставить и писать пьесы, тексты песен и публичные чтения на украинском языке, преподавать язык в начальной школе. Предписывалось даже изымать украинские книги из библиотек.
Впоследствии, в годы революции, киевлянин А. А. Гольденвейзер сделал весьма верную оценку этих шагов. Они писал: «В 60-х годах, выпуская первый номер “Киевлянина”, В. Я. Шульгин счел нужным поставить своим лозунгом фразу: “Юго-западный край — русский, русский, русский…” Цель В. Я. Шульгина и его преемников состояла в том, чтобы сделать его таковым. Через 50 лет политика русификаторов принесла свои неизбежные плоды: захватившая власть Центральная рада не переставала повторять, что Юго-Западный край — украинский, украинский, украинский» .
Жесткая политика имперских властей, направленная против любых проявлений национальной культуры и самобытности, привели не к ассимиляции украинцев, но к совершенно противоположному эффекту. Запретный плод всегда сладок. Наиболее активные деятели украинского национального движения эмигрировали в Галицию и там, в условиях отсутствия цензуры, сумели создать блестящий центр украинских исследований в области истории, литературы и языкознания. Те же, кто остался, тоже вовсе не были равнодушны к национальной идее. П. Скоропадский писал в своих воспоминаниях по этому поводу: «Я прекрасно знаю класс нашей мелкой интеллигенции.
Она всегда увлекалась украинством; все мелкие управляющие, конторщики, телеграфисты всегда говорили по-украински, получали Раду, увлекались Шевченко… Сельские священники… не высказываются определенно. Но если поискать, то у каждого из них найдется украинская книжка и скрытая мечта осуществления Украины» . Украинизации армии, которая стихийно и массово проходила начиная с февральской революции 1917 г., стала одним из наиболее ярких проявлений национальной идеи. Процесс этот, как не удивительно, в той или иной мере затронул почти все армии, принимавшие участие в революционных событиях: войска Центральной Рады, Скоропадского, Директории, большевиков, Махно. Сам по себе этот факт говорит о многом, раз такие разные политические силы использовали украинскую идею и ее внешнюю атрибутику для создания своих армий. Западные исследователи этого вопроса Марк фон Гаген и Ричард Пайпс отмечают, что именно солдаты стали одной из главных сил в развитии украинского национального движения .
Характерной чертой было то, что во всех армиях использовалось обращение к славному прошлому Украины, а именно ко временам казачества. Почему именно казацкий идеал приобрел такую популярность в годы революции на Украине? Только имя знаменитого полковника времен Хмельницкого — Ивана Богуна — носили полк Центральной Рады и большевистский полк Николая Щорса. Безусловно, это было не случайно. С одной стороны, сказывалась популярность в широких массах поэзии Т. Шевченко, а, как известно, для украинского кобзаря только казачество, Гетманщина представляли собой идеал исторического прошлого, достойный подражанию. Кроме того, в 1904 г. в Санкт-Петербурге вышел популярный «Очерк истории украинского народа» М. С. Грушевского, выдержавший три переиздания за несколько лет . Эта работа, которая подчеркивала героическую эпоху казацких войн, особенно популярна была в кругах интеллигенции — как городской, так и сельской.
Да и, кроме того, краеведческие исследования Д. Эварницкого, А. Скальковского, проходившие на рубеже веков, показывали, насколько свежа была память о запорожцах (с момента ликвидации которых прошло чуть больше ста лет), гайдамаках и прочих «вольных рыцарях» Украины. Восстановление украинского казачества было лозунгом, который многократно поднимался на Украине после его ликвидации Екатериной II.
Украинское объединение в Ростове, создавшее Второй гренадерский полк, выдвигало требование восстановления автономии Украины по условиям Переяславского договора и возвращения гетманского правления . Об истоках и причинах массовой украинизации задумывался и П. Скоропадский. Апеллируя своим «великороссийским» коллегам, он писал, что украинская идея вылезла наружу и захватила массы, как только ослабла имперская власть. Значит, речь шла о стихийном явлении, порожденном всей логикой предыдущих событий, а не о каком-то искусственно насажденном явлении.
В мае 1917 г. состоялся первый украинский военный съезд — созванный украинским военным организационным комитетом с поддержкой Центральной Рады, 900 делегатов от 1,5 млн украинцев-военных со всех фронтов, Балтийского и Черноморского флотов. Признали необходимой национализацию армии по национально-терриоториальному принципу, в частности выделения украинцев в отдельные формирования (корабли и т. д.). Съезд образовал Украинский генеральный военный комитет. В июне Временное правительство Керенского было вынуждено согласиться с началом украинизации армии при условии, что это не нарушит единство российской армии.
Надо отметить, что офицерство далеко неоднозначно восприняло это решение. Некоторые видели в украинизации армии спасение от деморализации и захвата ее большевиками, другие — наоборот, расценивали украинизацию как конец имперской армии. Ярким примером здесь служит описание Скоропадским того, как возникла идея украинизации в его корпусе. «…Поручик Скрыпчинский, украинский комиссар при штабу фронта предложил мне с согласия главнокомандующего, Гутора, украинизировать корпус». Он сказал, «что украинизации свыше сочувствуют, так как здесь играет большое значение главным образом национализация, а не социализация, в украинском элементе солдатская масса более поддающаяся дисциплине и поэтому более способна воевать». Когда Скоропадский прибыл в Киев и встретился с Корниловым, тот прямо заявил: «Я от вас требую украинизации Вашего корпуса» . Это лишний раз показывает, насколько лидеры белого движения недооценивали украинский вопрос. Что касается солдат, то там отношение тоже было неоднозначным. Советы солдатских депутатов расценивали призывы к украинизации как оппортунизм, ведущий к расколу революционных сил в их борьбе.
Началась украинизация армии. Георгий Евгеньевич Капкан, подполковник российской армии стал командиром 1-го Украинского казацкого полка им. Б. Хмельницкого (богдановцы), в который вошли солдаты киевского гарнизона. Три полка им. Шевченко были составлены из гарнизона Москвы. Имелся даже украинский полк на Д альнем Востоке. Два полка имени гетмана П. Дорошенко сформировались — один в Симферополе, другой в Чернигове. Имелся также батальон имени Наливайко. По решению Центральной Рады «для воспитания украинских офицеров была создана офицерская школа с шестинедельным курсом, но там обращалось все внимание на воспитание офицеров в украинском духе» . Сохранились фотографии, на которых изображены сичевые стрельцы, слушающие кобзаря.
Вообще, Центральная Рада старалась использовать украинизацию и возглавить ее. Генеральный секретарь Рады по военным делам С. Петлюра писал в воззвании к солдатам: «…Я украинизирую разные части в тылу: запасные полки пехоты и конницу, орудийные расчеты, саперов и другие батальоны, с целью иметь по возможности больше своих частей» . Стихийная украинизация зачастую приводила к столкновениям. В июле 1917 г. на киевском этапно-распределительном пункте собралось большое количество солдат, которые заявили, что хотят быть в составе Второго Украинского полка и присвоить ему имя П. Полуботка. Солдаты предприняли попытку штурма арсенала. Событие это вошло в историю как «восстание полуботовцев».
На юге Украины возникло гайдамацкое движение. В Умани были созданы «куреня гайдамаков». Другой курень возник в Александровске, Одессе, Екатеринославе. Гайдамацкий кош Слободской Украины (Второй украинский полк) был организован в Киеве, появились Третий Гайдамацкий полк запорожской дивизии, Гайдамацкий конный полк им. кошевого Кости Гордиенко. Скоропадский относился к ним крайне негативно: «…Другие сотни принимали уже подобие старых гайдамацких организаций. Тут во главе, обыкновенно, оказывались всякие авантюристы, редко идейные, в большинстве случаев они преследовали свои личные цели…» .
После большевистского переворота и объявления Украинской Народной Республики в распоряжении Центральной Рады оставались Первый украинский и Второй полк Запорожской Сечи (включая Гайдамацкий конный полк). Остальные полки (Хмельницкого, Богуна, Полуботка, Наливайко и Дорошенко) были объединены в две сердюцкие дивизии в ноябре 1917 г. Кроме того, были созданы формирования добровольцев — Курень Украинских Сичевых стрельцов — в основном из киевских студентов, и гайдамацкого коша Слободской Украины, созданного Петлюрой (Красный и Черный гайдамацкий батальон). В распоряжении ЦР имелся также Галицко-Буковинский курень сичевых стрельцов, созданный из западных украинцев.
Помимо украинизации армии шел процесс и милитаризации крестьянства. Это процесс шел параллельно украинизации армии и одновременно дополнял его. Идеологом этого движения был Иван Васильевич Полтавец-Остряница. П. Скоропадский так описывал это явление: «В скором времени после начала революции у некоторых из украинцев, воспитанных на старинных преданиях, явилось желание возобновить к азачество. Одновременно в нескольких местах об этом толковали, но реальное осуществление эта идея получила впервые в Звенигородском уезде, где некий Грызло еще в июне месяце (1917 г.) начал организовывать Казачество, а затем эти казачьи организации быстро создавались и в других местах, главным образом в Киевщине. Первоначально это Казачество не преследовало вполне определенных социальных целей, создавалось оно, главным образом, для поддержания порядка; кроме того, крестьянская молодежь, да и старики, охотно примыкали к Казачеству ради шапок с “китицею” и “жупанов”. Более сознательные увлекались романтичными картинами прошлого…» .
Когда Скоропадскому сообщили подробности казачьего движения, он пришел к мысли «что это движение может, если его суметь захватить, явиться тем здоровым течением, которое спасет Украйну от того развала, сильно дававшего уже себя чувствовать не только среди войск, но и в кругу мирных обывателей» . Скоропадский был поражен тем интересом, которое местное население выказывало к этой организации. С другой стороны, его пугал фанатизм и частые антирусские настроения среди «вольного казачества». «За это путешествие в разговорах с крестьянами, да и из типа селян, записавшихся в казаки, я убедился, насколько казачья организация неправильно поставлена и насколько она еще в зачаточном состоянии» .
Всеукраинский съезд Вольного казачества состоялся в Чигирине 3–7 октября 1917 г. 200 делегатов представляли 60 тыс. организованных Вольных казаков киевщины, черниговщины, полтавщины, екатеринославщины, херсонщины и Кубани. Съезд избрал Генеральную Раду Вольного казачества из 12 человек. Атаманом стал Скоропадский. Были также избраны генеральный писарь, генеральный обозный, генеральный судья, генеральные хорунжии, генеральные есаулы. Под влияние немцев в марте 1918 г. вольное казачество было распущено, а на их основе была создана синежупанная дивизия.
Популярность украинской национальной идеи имела такой размах, что даже большевики, в большинстве своем выступавшие против украинского национализма, были вынуждены использовать ее в пропагандистских целях. В ноябре 1918 г. в Москве были сформированы Первая и Вторая Украинские дивизии. В состав первой входил знаменитый Богунский полк Н. Щорса. В 1919 г. были сформированы полк, а потом бригада «красных казаков».
В заключение можно сделать вывод, что украинизация армии, как процесс стихийной «украинизации» общества, был массовым движением, выражением самосознания и национальной идентичности. Во многом он был спровоцирован жесткой, бескомпромиссной и негибкой политикой Российской империи, не допускавшей развития национальной культуры и создания национальных автономий. В 1917 г. джинн вылетел из бутылки.
В своей массе украинизация армии проходила под лозунгами обращения к славному историческому прошлому Украины. Процесс этот приобрел такой масштаб, что практически все политические силы, существовавшие на Украине в период 1917– 1920 гг., были вынуждены с ним считаться, использовали его и старались поставить его под свой контроль.
Источники и л и тература :
1. Таирова-Яковлева Т. Г. Иван Мазепа и Российская империя. История «предательства». М.: Центрполиграф, 2011. 530 с.
2. Источники малороссийской истории, собранные Д. Бантыш-Каменским и изд. О. Бодянским. Кн. 1. М.: Университетск. типогр., 1858. 333 с.
3. Миллер А. И. «Украинский вопрос» в политике властей и русском общественном мнении(вторая половина XIX в.). СПб.: Алетейа, 2000. 268 с.
4. Гольденвейзер А. А. Из киевских воспоминаний. // Революция на Украине по мемуарам белых / сост. С. А. Алексеев. М.; Л.: Гос. изд-во, 1930. С. 1–63.
5. Скоропадський П. Спогади. Київ: Філадельфія, 1995. 494 с.
6. Hagen Mark von. States, Nations and Identities: Th e Russian-Ukrainian Encounter in the First Half of the Twentieth Century // Culture, Nations and Identity: Th e Russian-Ukrainian Encounter. Toronto; Edmonton: CIUS-Press, 2003.
7. Институт рукописи Национальной библиотеки Украины им. В. И. Вернадского (ИР НБУ). Ф. 207.
8. Дорошенко Д. І. Огляд української історіографії. Київ: Українознавство,1996. 255 с.
9. Петлюра С. Главный атаман. В плену несбыточных надежд / под ред. М. Поповича и В. Мироненко. М.; СПб.: Летний сад, 2008. 480 с.
Т. Г. ТАИРОВА-ЯКОВЛЕВА.
Украинизация в армии, 1917-18 годы.
Продолжим разговор о революционных событиях на Украине в 1917-1918 годах, начатый в предыдущей главе.
Как уже говорилось, первым украинскую автономию признало Временное правительство, еще в июне 1917 года. Это решение вызвало серьезный правительственный кризис, и из «Временного» вышли представители партии кадетов.
Никакие большевики к этому решению Временного правительства причастны не были.
О том, что творилось тогда на Украине, вспоминал в своих мемуарах великий князь Александр Михайлович (он был двоюродным братом и зятем Николая Второго).
Его "Книга воспоминаний" была издана в эмиграции, в 1932 году.
Александр Михайлович сам жил тогда в Киеве и подробно описывал свои впечатления от увиденного:
"На знаменах, которые несли полные революционного энтузиазма манифестанты в Киеве, четкими буквами были написаны новые политические лозунги:
«Мы требуем немедленного мира!»
«Мы требуем возвращения наших мужей и сыновей с фронта!»
«Долой правительство капиталистов!»
«Нам нужен мир, а не проливы!»
«Мы требуем самостоятельной Украины».
Последний лозунг - мастерской удар германской стратегии, нуждается в пояснении.
Понятие «Украина» охватывало колоссальную территорию юго-запада Poccии, граничившей на западе с Австрией, центральными губерниями Великороссии на севере и Донецким бассейном на востоке. Столицей Украины должен был быть Киев, а Одесса - главным портом, который вывозил бы пшеницу и сахар.
Четыре века тому назад Украина была территорией, на которой ожесточенно боролись между собою поляки и свободное казачество, называвшее себя «украинцами». В 1649 г. Царь Алексей Михайлович, по просьбе гетмана Богдана Хмельницкого, взял Малороссию под «свою высокую руку». В составе Российской Империи Украина процветала, и русские монархи приложили все усилия, чтобы развить ее сельское хозяйство и промышленность.
99% процентов населения «Украины» говорило, читало и писало по-русски, и лишь небольшая группа фанатиков, получавших материальную поддержку из Галиции, вела пропаганду на украинском языке о пользу отторжения Украины.
Вильгельм II часто дразнил своих русских кузенов на тему о сепаратистских стремлениях украинцев, но то, что казалось до революции невинной шуткой, в марте 1917 года приобретало размеры подлинной катастрофы.
Лидеры украинского сепаратистского движения были приглашены в немецкий генеральный штаб, где им обещали полную независимость Украины, если им удастся разложить русский фронт. И вот миллионы прокламаций наводнили Киев и другие крупные населенные пункты Малороссии.
Их лейтмотивом было: полное отделение Украины от Poсcии. Русские должны оставить территорию Украины. Если они хотят продолжать войну, то пусть борются на собственной земле.
Делегация украинских самостийников отправилась в С. Петербург и просила Временное Правительство отдать распоряжение о создании украинской армии из всех уроженцев Украины, состоявших в рядах русской армии. Даже наиболее левые члены Временного Правительства признали этот план изменническим, но украинцы нашли поддержку у большевиков.
Домогательства украинцев были удовлетворены…
Воодушевленные своим первым успехом, банды немецких агентов, провокаторов и украинских сепаратистов удвоили свои усилия..."
Как видим, великий князь возлагает вину за сотрудничество с германским генеральным штабом и развал русской армии вовсе не на одних большевиков, как это принято сейчас делать, а на тогдашних украинских националистов, которые исполнили в этом деянии роль «первой скрипки» на Украине.
Справедливости ради, надо сказать, что первыми начали пытаться «украинизировать» целые дивизии и корпуса (!!!) русской армии тоже не пресловутые большевики, а прославленные и «пропиаренные» тогда во всех СМИ царские полководцы Брусилов и Корнилов.
В Феврале 1917 года, после отречения Николая Второго, они очень быстро сориентировались в ситуации и поддержали Временное правительство (присягнув ему в первых рядах).
Весной 1917 года они занимали ключевые должности в «самой демократической армии мира».
После оглушительного провала попытки наступления войск Юго-Западного фронта (в июне 1917 года, т.н. «наступление Керенского»), деморализованные толпы этой «самой демократической армии мира» бежали с фронта в тыловые районы страны, попутно совершая жуткие насилия, грабежи и убийства собственного населения.
Казачий генерал Петр Краснов, впоследствии, так описывал тогдашнюю ситуацию:
"Пехота, сменившая нас, шла по белорусским деревням, как татары шли по покоренной Руси. Огнем и мечом.
Солдаты отнимали у жителей все съестное, для потехи расстреливали из винтовок коров, насиловали женщин, отнимали деньги.
Офицеры были запуганы и молчали. Были и такие, которые сами, ища популярности у солдат, становились во главе насильнических шаек.
Ясно было, что армии нет, что она пропала, что надо как можно скорее, пока можно, заключить мир и уводить и распределять по своим деревням эту сошедшую с ума массу».
Подчеркнем, что этот вывод о том, что армия, в массе своей, разложилась и необходимо СРОЧНО заключать мир, делает не какой-нибудь «большевистский агитатор», а известнейший тогда генерал, который САМ видел все эти жуткие преступления и безобразия.
В этой обстановке всеобщего развала и разложения русской армии, стали возникать различные фантастические проекты по ее спасению.
Предполагалось, что в условиях отсутствия дисциплины и вседозволенности, распущенных и потерявших всякое уважение к своим командирам солдат, вдруг «вдохновят на подвиги» батальоны ударников, женские «ударные батальоны смерти» и т.п. революционные нововведения.
22 мая (4 июня) 1917 года генерал А.А. Брусилов, назначенный Верховным главнокомандующим, отдаёт приказ № 561, в котором говорилось:
«Для поднятия революционного наступательного духа армии является необходимым сформирование особых ударных революционных батальонов, навербованных из волонтёров в центре России, чтобы этим вселить в армии веру, что весь русский народ идёт за нею во имя скорого мира и братства народов с тем, чтобы при наступлении революционные батальоны, поставленные на важнейших боевых участках, своим порывом могли бы увлечь за собой колеблющихся».
Не правда ли, любопытнейший документ?!
Во-первых, Брусилов в боевом приказе (!) умудрился в одном предложении ТРИЖДЫ применить термин «революционные» по отношению к своим войскам.
Во-вторых, целью войны названа отнюдь не победа над «коварными тевтонами» и их союзниками, а… достижение какого-то «скорого мира и братства народов»!!!
Это вам не напоминает слегка переиначенный знаменитый лозунг «мира без аннексий и контрибуций»?!
Итогом этой затеи стало классическое «хотели как лучше, а получилось – как всегда».
В результате лучшие (сохранившие желание драться и привычку к повиновению) солдаты и офицеры уходили в эти немногочисленные «ударные батальоны», а оставшаяся масса войск становилась и вовсе совершенно неуправляемой.
Одними из таких спорадических нововведений и стали попытки сформировать «национальные» части.
Дурной пример латышских полков, сформированных с разрешения еще Николая Второго, в 1915 -16 годах, сыграл тут свою роковую (для русской армии) роль.
Полки эти, сформированные по национальному признаку, действительно неплохо воевали с германскими войсками и сохранили в своих рядах дисциплину и боеспособность.
Наши политические горе-стратеги, видимо, решили (на их примере) что и другие «национальные» части тоже покажут остальным, стремительно разлагающимся, войскам пример того, как надо воевать.
О том, что латышским частям, в годы ПМВ, помогала воевать старинная ненависть латышей к немецким баронам и то, что латышские части на тогда воевали на СВОЕЙ, латышской земле, во внимание почему-то не принималось.
Как не подумали и о том, что на смену германофобии, у латышских частей, при определенных условиях, запросто может прийти и самая оголтелая русофобия…
Постепенно шло формирование латышских, чехословацких, польских и сербских национальных частей.
Дошла очередь и до украинских национальных формирований. Только тут была одна важная особенность: если все остальные части формировались «с нуля», то украинские части стратеги Временного правительства решили создать путем «перекрещивания» обычных русских дивизий и корпусов в украинские. Так и производилась их «украинизация».
Очень любопытны подробности появления на свет первого украинского армейского корпуса.
Его создавали на основе 34-го армейского корпуса, по прямому приказу Верховного главнокомандующего русской армией Л.Г. Корнилова.
Об этой истории рассказывал сослуживец и однополчанин генерала П.Г. Скоропадского (будущего гетмана оккупированной немцами Украины) В. Кочубей на страницах белоэмигрантского журнала «Военная Мысль» (№№95 и 96 за 1969 год).
Вот что он рассказывает:
«34-й армейский корпус, был формирован только летом 1915 года, в состав которого входили второочередная 56-я пехотная дивизия, прозванная за свои постоянные бегства с фронта «орловскими рысаками», и другая, 104-я пехотная дивизия, сформированная из ополченских дружин...
Около нового года (1917-го) части одной из дивизий нашего корпуса взбунтовались. Штаб фронта отозвал командира корпуса, генерала Ш., и назначил на его место Скоропадского, приказав ему подавить бунт самыми радикальными мерами, не исключая и массовых расстрелов, и не допустить, чтобы беспорядки перебросились бы на соседние части. Надо признать, что задача была не из приятных.
Когда Скоропадский прибыл в Углы, своего предшественника, генерала Ш., он там уже не застал. Прежде всего он потребовал от начальника штаба корпуса и от начальника дивизии доклада о причинах бунта. Причина эта оказалась отнюдь не политического, а чисто экономического характера, - скажем точнее - «вопросы желудка».
Зима 1916-17 гг. была холодная и многоснежная, до железнодорожной станции (если не ошибаюсь - Манкевичи), на которую базировался наш корпус, было около 35 верст скверными лесными, засыпанными снегом дорогами. Начальство, по-видимому, не особенно энергично следило за подвозом продуктов, и люди стали голодать.
Это и вызвало бунт: «Держите нас в окопах, гоните в атаку, а жрать не даете!» Скоропадский приказал выстроить бунтовавшие части, обошел их, объяснил, почему произошла задержка с подвозом, и обещал, что примет самые энергичные меры к тому, чтобы подобное больше не повторялось. Полки, видя молодого, энергичного генерала, ответили веселым: «Рады стараться, Ваше Превосходительство!» и бунт был окончен…»
Как видим, еще ДО событий Февраля 1917 года, в Действующей армии случались бунты целых дивизий (!!!) .
Командование Юго-Западного фронта (в лице А.А. Брусилова) не было намерено «миндальничать» со смутьянами, и приказало новому командующему армейским корпусом «подавить бунт самыми радикальными мерами, не исключая и массовых расстрелов».
(Это к сведению тех, кто любит рассуждать о суровости приказов советского командования в годы Великой Отечественной войны).
Скоропадский оказался умным человеком и вместо применения «массовых расстрелов» сумел вникнуть в ситуацию и устранить причину бунта (организовать питание своих бойцов на передовой).
Непонятно, что же помешало это сделать предыдущему комкору?!
«Наш 34-й корпус считался в то время одним из лучших во всей нашей армии…
Тот факт, что ко времени начала революции и ее первых месяцев корпус стоял на позиции в глуши Пинских болот и лесов, спас его от быстрого разложения, которому подверглись иные корпуса и дивизии нашей армии. Суровая, многоснежная зима, отдаление от железной дороги и т. д. отбили у агитаторов охоту отдаляться от городов и железнодорожных станций и ввязываться в полесскую трущобу. С другой стороны, во главе корпуса стоял теперь молодой генерал, пользовавшийся уважением, любовью и полным доверием своих подчиненных, которые верили ему и знали, что он не потребует от них чего-нибудь невозможного…
Поэтому на наш корпус была возложена самая трудная задача: атаковать именно тот, единственный, участок фронта против нашей 7-й армии, который занимали теперь исключительно германские войска. Все остальные участки фронта были заняты австро-венгерскими войсками и 20-й турецкой дивизией».
Обратите внимание на то, что участник Первой мировой офицер В. Кочубей, в своей статье, особенно подчеркивает то, обстоятельство, что его корпус атаковал участок фронта занятый «исключительно германскими войсками». Слишком велика была разница в боеспособности германских и австрийских войск и наши войска это прекрасно понимали.
И вот, уже в ходе начавшихся боев, в штаб 34-го арм. корпуса неожиданно прибыла делегация «Центральной рады». Прислали ее к нему отнюдь не большевики с Лениным, и даже не Петлюра, а Верховный главнокомандующий русской армией генерал А.А. Брусилов ЛИЧНО:
«В то время как части корпуса стягивались в район м. Бурканува, а генерал Скоропадский совещался с начальниками дивизий о дальнейшей судьбе корпуса, к нам в штаб прибыла вдруг делегация украинской Центральной Рады, этого самовольно возникшего псевдоправительства Украины, направленная к нам самим Верховным Главнокомандующим, тогда - генералом Брусиловым. Делегация состояла из капитана Удовидченко 1-го, кадрового офицера-топографа, и поручика запаса Скрипчинского, по профессии - преподавателя гимназии, и настаивала на том, чтобы ее принял генерал Скоропадский лично. Ввиду того, что прислал делегацию к нему сам Верховный, генерал Брусилов, с которым генерал Скоропадский был знаком лично по Петербургу, он ее принял...
В некоторых наших армиях самовольно образовались небольшие соединения из украинцев. Ввиду того, что они были вполне дисциплинированы и боеспособны, их там терпели. Существование таких небольших украинских формирований навело комиссара по военным делам Центральной Рады Петлюру на мысль предложить нашему Верховному Командованию увеличить число украинских частей, уже существующих в рядах нашей армии, с расчетом, конечно, на то, что впоследствии такие части полностью перейдут в подчинение Центральной Раде и помогут укреплению таковой. С этой целью и была образована делегация, которая была послана с этим предложением в Ставку…»
Мне всегда было интересно узнать, откуда на политическом горизонте нашей страны взялся Симон Петлюра, ставший «знаменем» украинского национализма в годы Гражданской войны?!
Оказывается, он был «комиссаром по военным делам украинской Центральной Рады» (!!!) и в этой должности встречался и с Верховным главнокомандующим Брусиловым, и с делегацией Временного правительства России.
«Разговор Скоропадского с делегацией отнял у него два часа времени, но никакого решения он не принял, желая прежде всего познакомиться с теми, кто эту делегацию вообще выслал, то есть - с Центральной Радой. Кроме того, хотел он и вообще ознакомиться с еще чуждым и незнакомым ему украинским национальным движением и его вождями. Поэтому, захватив меня с собою, выехал он в ближайшие же дни в Киев на автомобиле.
Поездка произвела на него самое удручающее впечатление. Картина, которую мы увидели в Киеве, ничем не отличалась от того, что в то же самое время происходило в Петербурге, в самом Временном правительстве. Люди произносили бесконечные, но малосодержательные речи, совершенно не ориентируясь в обстановке, и сами, видимо, мало понимали то, о чем так долго и пространно говорили…
После всего увиденного и услышанного Скоропадский решил отказаться от украинизации своего корпуса, в силу которой ему пришлось бы, к тому же, удалить из рядов последнего столько заслуженных и достойных людей только потому, что они не были сынами Украины и не собирались «сделаться» ими, а на их место получить из других корпусов и дивизий совершенно чужих ему людей, качества которых могли быть весьма проблематичны…
Поэтому Скоропадский решил немедленно же ехать в Каменец-Подольск, где находился штаб Юго-Западного фронта, для того чтобы доложить Главнокомандующему о своих киевских впечатлениях и отказаться от украинизации 34-го армейского корпуса.
К несчастью, вся эта поездка в Каменец-Подольск оказалась напрасной: в то время как мы ездили в Киев и вели там разговоры и переговоры, австро-германцы перешли в наступление на всем Юго-Западном фронте, и наши совершенно деморализованные войска, не оказывая никакого сопротивления, просто обратились в бегство.
Момент для разговоров с Главнокомандующим об украинизации корпуса был совершенно неподходящий, и вместо этого, передав свой отказ и объяснив причины такового начальнику штаба фронта, Скоропадский поспешил на фронт в розысках своего корпуса, о месте нахождения которого в Каменец-Подольске ничего известно не было…»
Тут хорошо видно, в КАКОМ состоянии находились войска «самой демократической армии мира» летом 1917 года: после перехода войск Центральных держав в контрнаступление, начался всеобщий «драп» в таком темпе, что командование фронта даже не знало, где находятся дивизии 34-го (лучшего в составе фронта) армейского корпуса и Скоропадский довольно долго самостоятельно их разыскивал.
Тем временем генерал Лавр Корнилов (который тогда еще был Главкомом ЮЗФ) НА ДЕЛЕ приступил к «украинизации» подчиненных ему соединений русской армии:
«…совершенно неожиданно пришел приказ Главнокомандующего фронтом генерала Корнилова от отводе корпуса в резерв фронта в район Межибужья, где корпус немедленно должен был приступить к украинизации своих частей. Причем нужно заметить, что не Скоропадский захотел украинизировать свой корпус, как мне не раз приходилось потом слышать, а приказ об этом, без запроса, согласен ли он на это, поступил прямо из штаба фронта. Мне до сих пор так и не удалось узнать, доложил ли начальник штаба фронта Главнокомандующему о посещении штаба Скоропадским в печальные дни бегства наших армий из Галиции, доложил ли он ему об отказе Скоропадского украинизировать свой корпус и о причинах такого отказа.
Но теперь выбора больше не было, приказ об украинизации был получен, и надо было его исполнить. Со свойственной ему добросовестностью приступил Скоропадский к предписанной ему свыше украинизации корпуса, переименованного теперь в «1-й украинский», который однако, оставался подчиненным русским высшим военным властям.
Украинизация продвигалась чрезвычайно медленно, и корпус вместо того, чтобы обрести снова свою прежнюю боеспособность, наоборот, медленно терял все те боевые качества, которые еще оставались в нем после героических боев на Диких Ланах в Галиции в июне 1917 года.
Многие очень дельные люди среди офицеров и старого кадрового состава, великороссы по происхождению, не захотели «делаться» украинцами и покинули нас. Так, например, ушел выдающийся офицер Генерального штаба подполковник Ермолин, на котором зиждилась вся основная работа в штабе корпуса и в оперативной части штаба, если не считать уроженца Екатеринославской губернии, начальника штаба корпуса, генерала Сафонова.
Остался только я, уроженец Полтавской губернии. Покинули корпус и многие другие старшие офицеры. Из прибывающих на пополнение свободных должностей украинцев были, к сожалению, главным образом неудачники, и во всяком случае хороших офицеров, кроме разных категорий прапорщиков, к нам не поступало.
То же было и с нижними чинами.
Русские выбывали массами, ссылаясь, конечно, на то, что они - не украинцы. Эти же последние поступали в корпус очень вяло, предпочитая под предлогом украинизации просто ехать домой.
Таким образом, корпус таял с недели на неделю. Среди прибывших в корпус украинцев было, между прочим, два старика, в своей ранней молодости знавших украинского поэта Тараса Шевченко (1814-1861). Один из них был военный врач в высоком генеральском чине, Луценко, другой - старенький штабс-капитан инженерных войск, фамилию которого я уже забыл, призванный, вероятно, из отставки. Оба они оказались очень полезными при украинизации и были близкими советникам Скоропадского по чисто национальным вопросам.
Насколько сама идея украинизации крупных войсковых соединений не имела никакого успеха, видно по примеру украинизации 17-го армейского корпуса. Штаб фронта сообщил нам, что этот корпус также украинизируется под наименованием «2-го украинского корпуса» и вместе с нашим составит украинскую оперативную группу (впоследствии предполагалось образовать из украинизированных частей украинскую армию).
Если не ошибаюсь, этот 17-й армейский корпус находился на Северном фронте и должен был быть перевезен куда-то по соседству с нами.
Однако он никогда не прибыл и вообще исчез бесследно, так как все эшелоны этого корпуса разбежались по домам во время перевозки.
Когда в октябре власть перешла к большевикам, наш 1-й украинский армейский корпус перестал подчиняться русскому командованию. Но он не подчинялся также и Центральной Раде, объявившей независимость Украины, по той простой причине, что Рада не признавала Скоропадского, опасаясь его диктатуры на Украине…
Таким образом, корпус наш перестал теперь подчиняться какой-либо власти, но прекратилось и получение средств на его содержание, которые до перехода власти в руки большевиков получались от Юго-Западного фронта. Вследствие этого было решено приступить к расформированию корпуса, каковое и было поручено начальнику 104-й пехотной дивизии (теперь - 1-й украинской) генералу Гандзюку, а генерал Скоропадский выехал из Белой Церкви, где в течение последних месяцев находился штаб корпуса».
Как видим, единственным РЕАЛЬНЫМ результатом «украинизации» 34-го армейского корпуса, была полная потеря им боеспособности и его расформирование. Не лучше обстояли дела и с другими «украинизировавшимися» соединениями.
По состоянию на октябрь 1917 года, в результате полустихийной «украинизации» среди частей «демократической» русской армии украинскими себя объявили:
на Румынском фронте - 10-й и 26-й армейские корпуса в составе пяти пехотных дивизий;
на Юго-Западном фронте - 31-й, 32-й, 34-й, 51-й армейские корпуса, три отдельные кавалерийские дивизии, и 74-я пехотная дивизия;
на Западном фронте - две украинские дивизии в 11-м армейском корпусе и 137-й дивизия;
на Северном фронте - 21-й армейский корпус;
на Кавказском фронте - 5-й Кавказский корпус в составе двух дивизий.
Казалось бы, «на бумаге» это было огромной боевой силой, но на деле эти формирования, носившие громкие названия армейских корпусов и дивизий, в основном представляли из себя скопища полуанархических толп, совершенно не желавших воевать, и в бою против регулярных частей имевших нулевую боеспособность.
Кроме того, во главе украинской Центральной Рады, оказались националисты придерживавшиеся «социалистических» взглядов о «замене армии всеобщим вооружением народа», и т.п. фантазиям, которые и попытались претворить их в жизнь, несмотря на бушевавшую тогда Первую мировую войну.
По словам члена Генерального Войскового комитета поручика П. Скрипчинского, в Раде сидели «фантазеры и демагоги», лозунг которых был: «геть милитаризм, хай живе народня милиция!» (Государственный архив Российской Федерации. - Ф. Р-5881. - Оп. 1. - Д. 583/584. - Л. 31.)
Немудрено что «украинизация» Русской армии в 1917 году, проводимая различными солдатскими комитетами и «Всеукраинскими Войсковыми съездами», вела лишь к окончательной потере боеспособности и повальному дезертирству.
Верхом всего этого идиотизма было введение «выборного начала», при котором разнообразные Рады и советы заправляли всеми «делами» в развалившихся остатках армии.
Генерал от кавалерии А.А. Брусилов заявил по данному вопросу следующее: «украинизация не может быть средством для создания украинской национальной армии, так как она (украинизация) на мой взгляд, является какой-то мешаниной национализма и социализмом. Всякие социалистические платформы в армии - дело пропащее: они разрушают самую сильную армию и могут послужить поводом к гражданской внутренней войне, что собственно и случилось в Украине в январе 1918 года.
Лидеры Центральной Рады М.С. Грушевский, В.К. Винниченко, С.В. Петлюра и военный министр Н. Порш, относились с недоверием к генералитету (в частности, к командующему 1-м украинским корпусом генерал-лейтенанту П.П. Скоропадскому и его начальнику штаба генерал-майору Я.Г. Гандзюку), опасаясь контрреволюции со стороны военных, которых В.К. Винниченко презрительно называл «офицернёй», и наивно полагая, что армию могут возглавить атаманы, бывшие штабс-капитаны.
С.В. Петлюра вызывал украинизированные части с других фронтов на Украину, но при этом даже не думал об их размещении и довольствии. На деле это приводило лишь к массовому дезертирству из «украинизированных» дивизий и корпусов.
За период 1917 года личный состав украинизированных частей «на бумаге» был доведён до полмиллиона солдат однако к на моменту наступления красных войск на Киев УНР не располагала силами для защиты своей столицы, многие украинизированные части либо объявили нейтралитет, либо и вовсе перешли на сторону большевиков.
Вот что вспоминает об этом соратник Скоропадского В. Кочубей:
«В конце января 1918 года к Киеву приближались большевики, а так как украинское правительство по своей же собственной вине не имело никаких организованных войск, кроме случайных банд разных «атаманов», не было и надежды на то, что оно сможет противостоять большевикам, чьи войска двигались на Киев под начальством Муравьева.
Предвидя катастрофу, я, еще будучи в штабе корпуса, запасся фальшивыми документами и, переодетый простым солдатом, в последнюю минуту перед занятием Киева большевиками успел покинуть пешком этот город и кружными путями добрался до Курска, где меня никто не знал.
Когда в апреле я узнал из советских газет о занятии Украины немцами, под видом демобилизованного солдата, опять-таки пешком, я вернулся в Киев. Приближаясь к Киеву я узнал, на этот раз - из украинской газеты, что незадолго перед тем Скоропадский был провозглашен Гетманом Украины.
Скоропадский в тот же день узнал о моем возвращении…и немедленно же прислал за мной. Вся эта история с украинизацией довела меня до такого нервного переутомления, что я не хотел больше участвовать в этой затее, в которую попал случайно при официальной украинизации корпуса. Но Скоропадский моим отказом не удовлетворился и продолжал посылать за мной до тех пор, пока я не явился к нему.
Скоропадский предложил мне состоять при нем, а так как я в совершенстве владею немецким языком, возложил на меня обязанность быть чем-то вроде связного с командованием оккупирующей Украину немецкой армии. Но, как я уже говорил выше, я - не политик, а солдат, и поэтому до конца оставался вдали от всего связанного с политикой», - подчеркивает в своих воспоминаниях В. Кочубей.
Однако жизнь многократно подтверждала справедливость старой поговорки: «если ты не желаешь заниматься политикой, то политика займется тобой».
На Украине подавляющее большинство офицеров не имело никакого желания сражаться на стороне Центральной Рады, более того идея украинской государственности для них была чужой и непонятной.
Вместе с тем, по данным П. Скрипчинского, в Киеве находилось около 40 тыс. офицеров, прибывших с фронта после начала переговоров в Бресте, больше половины из них вообще было враждебно настроено к Украине (Государственный архив Российской Федерации. - Ф. Р-5881. - Оп. 1. - Д. 583/584. - Л. 227).
Соотношения сил в борьбе за Киев в январе-феврале 1918 г. выглядело следующим образом: Центральная Рада - 1,9 - 3 тыс., большевики - 4,5 тыс. плюс киевская красная гвардия - 1,5 тыс.
Отряд Муравьева, прибывший для штурма города насчитывал всего лишь 3,5 тыс. человек, 12 орудий, 2 броневика, 2 самолета и бронепоезд. (Тинченко Я. Українсько-більшовицька війна (грудень 1917 - березень 1918 рр.). Львів, 1996. - С. 40,41, 70.).
При этом в боях 24 января (6 февраля) 1918 года участвовало со стороны большевиков 2400 человек, со стороны Центральной Рады 650 человек.
Несколько иные данные у генерала Н.Н. Головина: в борьбе за Киев участвовало 5 тыс. красных и 1200 бойцов Центральной Рады (Головин Н.Н. Российская контрреволюция в 1917-1918 гг. - Часть II. - Таллинн, 1937. - С. 12.)
После отступления из Киева «украинская армия» насчитывала от 316 до 1150 человек (Тинченко Я. Українсько-більшовицька війна (грудень 1917 - березень 1918 рр.). Львів, 1996 С 325).
Иначе говоря, никакого «украинского войска» после эвакуации Киева не существовало.
Самочинные формирования по 10-20 человек объявляли себя «полками», во главе с выборными атаманами, а настоящие полки митинговали, не выполняли приказов и оставляли позиции.
О степени «боеспособности» украинских военных формирований говорит пример боя под Шепетовкой, в декабре 1917 года.
Там украинская сводная бригада 2-го Сечевого корпуса разбежалась, её командир, генерал-майор Б. Поджио бежал, прихватив казну. Корпус, во главе которого стал штабс-капитан Кудря быстро большевизировался, солдаты разбежались, а военное имущество было распродано на аукционе в Вернигородке (Государственный архив Российской Федерации. - Ф. Р-5881. - Оп. 1. - Д. 583/584.Л. 246;247).
«Гайдамацкий кош», высланный навстречу наступающим большевикам, и вовсе - перешёл на их сторону (Государственный архив Российской Федерации. - Ф. Р-5881. - Оп. 1. - Д. 583/584.Л. 262-263).
«На Украине Скоропадского формировались и были уже готовы кадры восьми корпусов трехдивизионного состава.
Но немцы не давали разрешения на призыв новобранцев, которые должны были пополнить эти восемь корпусов.
Только после поездки Скоропадского осенью 1918 года в Германию на свидание с императором Вильгельмом он получил разрешение на это. Но было уже слишком поздно: в ноябре Германия капитулировала, и Скоропадский должен был покинуть Украину», - вспоминал В. Кочубей.
Тут тоже важно подчеркнуть несколько важных моментов:
- Тогдашняя «независимая» Украина началась с согласия на добровольную оккупацию своей территории германской армией (это произошло в разгар Первой мировой войны и ДО подписания «похабного Брестского мирного договора);
- Делегация «независимой Украины» ПЕРВАЯ подписала мирное соглашение с Германией (и ее сателлитами) еще 9 февраля 1918 года;
- Согласие на создание вооруженных сил тогдашней «независимой Украины» дал Вильгельм Второй ЛИЧНО, осенью 1918 года. Для того чтобы «продавить» это разрешение гетман «нэзалэжной» Скоропадский специально «ездил на поклон» в Берлин.
Правда, это разрешение пришло слишком поздно: прямо накануне краха самой Германской империи, но которую возлагали такие большие надежды тогдашние лидеры украинского сепаратизма.
Надо сказать, что Германия тогда выделила значительные оккупационные силы для поддержки своих украинских сателлитов
На Украину в 1918 году были направлены: германские 21 пехотная и 2 кавалерийские дивизии и австро-венгерские 8 пехотных и 2 кавалерийские дивизии. Всего войска Центральных держав на Украине насчитывали около 300 тыс. . (Зайцов А.А. 1918: очерки истории Русской Гражданской войны. - М.: Кучково поле, 2006. - C. 129 и 95).
Если говорить о составе украинских вооруженных сил в период германского наступления в феврале - мае 1918 года, то Украина располагала только двумя малочисленными соединениями: так называемой «Синей дивизией», сформированной из военнопленных в лагерях Германии, в составе 6 тыс. человек, находившейся в непосредственном подчинении Германскому командованию и расформированной накануне гетманского переворота в апреле 1918 года, и Запорожской бригадой генерал-майора А. Натиева, в составе 3 тыс. чел., также подлежащей расформированию, но сохраненной из-за «ярко выраженной антибольшевистской направленности» (Нагорная О.С. «Другой военный опыт»: российские военнопленные Первой Мировой войны в Германии (1914;1922). - М.: Новый хронограф, 2010. - С. 170;171.)
Однако эта бригада тоже стала быстро разлагаться, и уже после гетманского переворота солдаты желали либо разбежаться по домам, либо идти на гетмана.
В мае 1918 года австро-венгерским командованием на Волыни была сформирована из военнопленных «Серая дивизия», которая в августе была передана в состав Вооруженных Сил Украинской Державы, в составе 15 тыс. бойцов.
Но, как любое соединение, созданное из военнопленных, она также оказалась небоеспособной, с сильными антигетманскими настроениями, и находясь на охране демаркационной линии, подвергалась воздействию большевистской пропаганды, и в результате также приняла участие в антигетманском восстании ноября-декабря 1918 года ((Тимощук О. Охоронний апарат Української Держави (квітень - грудень 1918 р.) - Харків: Видавництво Університету внутрішніх справ, 2000. - С. 83, 205;206, 210, 214;216.).
Гетманские власти медлили с созданием армии не только в силу запрета немцами Украинской Державе иметь регулярную армию, кроме полицейских частей.
В секретном докладе на имя гетмана, по этому поводу говорилось: «Распропагандированная часть тёмной массы враждебна в настоящее время идее государственности, а потому призванная на военную службу на основе всеобщей воинской повинности в своем большинстве эта тёмная масса даст целиком ненадежный элемент, склонный к бунту и непослушанию, а особенно к политиканству» (Федюк В.П. Белые: антибольшевистское движение на Юге России. 1917;1918 гг. - М.: АИРО-XX, 1996. - С. 85.)
Гетману П.П. Скоропадскому так и не удалось сформировать эффективную армию. Его личным детищем была Гвардейская Сердюцкая дивизия, в составе 5 тыс. чел. (в действительности только 3,5 тыс.), по образцу лейб-гвардии: офицеры - только довоенного времени и только дворяне, а солдаты из зажиточных крестьян-хлеборобов, имеющих не менее 50 десятин земли.
Однако и эта дивизия оказалась хороша только для парадов, кроме того, и она не избежала частых случаев дезертирства (уже через месяц с начала формирования зафиксировано 800 случаев дезертирства) (Безак Ф.Н. Воспоминания о Киеве и о гетманском перевороте // Верная гвардия. Русская смута глазами офицеров-монархистов. - М.: Посев, 2008. - С. 404).
Ставка Скоропадского на довоенных офицеров-дворян и не воевавшую молодежь из зажиточных крестьянских семей также не оправдалась, из-за низкого уровня патриотизма и высокой политизации всех слоев общества. Важным фактором являлась и австро-германская оккупация Украины, оказывающая негативное моральное воздействие на все слои украинского общества.
В октябре 1918 года правительство Украинской Державы начало формирование офицерских добровольческих дружин, которые также оказались ненадёжным элементом, поскольку не признавали ни власти Гетмана, ни Украинской Державы как таковой. Хотя мобилизационный ресурс офицерства был достаточно высоким: на территории Украинской Державы находилось более 100 тысяч офицеров. Однако, большая их часть была деморализована, поэтому офицерские добровольческие дружины в крупных городах не превышали 4 тыс. человек. (Гуль Р. Киевская эпопея (ноябрь-декабрь 1918 г.) // Архив Русской революции - Т. 2. - М.: Терра; Политиздат, 1991. - С. 60;61).
Офицерские дружины обладали также и низкой боеспособностью. Так, например, при осаде Киева войска Директории насчитывали 5 тыс. бойцов, им противостояли офицерские дружины общей численностью 3 тыс. . Однако, они беспорядочно отступили в город, который был сдан без боя начальником обороны князем Долгоруковым. В плен попало около 2 тыс. офицеров. (Гуль Р. Киевская эпопея (ноябрь-декабрь 1918 г.) // Архив Русской революции - Т. 2. - М.: Терра; Политиздат, 1991. - С.75).
Причиной этого было то обстоятельство, что подавляющее большинство русских офицеров той поры не воспринимало всерьез идеи «украинской государственности» и не собиралось ни воевать, ни умирать за ее интересы.
Как уже говорилось, первым украинскую автономию признало Временное правительство, еще в июне 1917 года. Это решение вызвало серьезный правительственный кризис, и из «Временного» вышли представители партии кадетов.
Никакие большевики к этому решению Временного правительства причастны не были.
О том, что творилось тогда на Украине, вспоминал в своих мемуарах великий князь Александр Михайлович (он был двоюродным братом и зятем Николая Второго).
Его "Книга воспоминаний" была издана в эмиграции, в 1932 году. Александр Михайлович сам жил тогда в Киеве и подробно описывал свои впечатления от увиденного:
"На знаменах, которые несли полные революционного энтузиазма манифестанты в Киеве, четкими буквами были написаны новые политические лозунги:
«Мы требуем немедленного мира!»
«Мы требуем возвращения наших мужей и сыновей с фронта!»
«Долой правительство капиталистов!»
«Нам нужен мир, а не проливы!»
«Мы требуем самостоятельной Украины».
Последний лозунг — мастерской удар германской стратегии, нуждается в пояснении.
Понятие «Украина» охватывало колоссальную территорию юго-запада Poccии, граничившей на западе с Австрией, центральными губерниями Великороссии на севере и Донецким бассейном на востоке. Столицей Украины должен был быть Киев, а Одесса — главным портом, который вывозил бы пшеницу и сахар.
Четыре века тому назад Украина была территорией, на которой ожесточенно боролись между собою поляки и свободное казачество, называвшее себя «украинцами». В 1649 г. Царь Алексей Михайлович, по просьбе гетмана Богдана Хмельницкого, взял Малороссию под «свою высокую руку». В составе Российской Империи Украина процветала, и русские монархи приложили все усилия, чтобы развить ее сельское хозяйство и промышленность.
99% процентов населения «Украины» говорило, читало и писало по-русски, и лишь небольшая группа фанатиков, получавших материальную поддержку из Галиции, вела пропаганду на украинском языке о пользу отторжения Украины.
Вильгельм II часто дразнил своих русских кузенов на тему о сепаратистских стремлениях украинцев, но то, что казалось до революции невинной шуткой, в марте 1917 года приобретало размеры подлинной катастрофы.
Лидеры украинского сепаратистского движения были приглашены в немецкий генеральный штаб, где им обещали полную независимость Украины, если им удастся разложить русский фронт. И вот миллионы прокламаций наводнили Киев и другие крупные населенные пункты Малороссии.
Их лейтмотивом было: полное отделение Украины от Poсcии. Русские должны оставить территорию Украины. Если они хотят продолжать войну, то пусть борются на собственной земле.
Делегация украинских самостийников отправилась в С. Петербург и просила Временное Правительство отдать распоряжение о создании украинской армии из всех уроженцев Украины, состоявших в рядах русской армии. Даже наиболее левые члены Временного Правительства признали этот план изменническим, но украинцы нашли поддержку у большевиков.
Домогательства украинцев были удовлетворены…
Воодушевленные своим первым успехом, банды немецких агентов, провокаторов и украинских сепаратистов удвоили свои усилия..."
Как видим, великий князь возлагает вину за сотрудничество с германским генеральным штабом и развал русской армии вовсе не на одних большевиков, как это принято сейчас делать, а на тогдашних украинских националистов, которые исполнили в этом деянии роль «первой скрипки» на Украине.
Справедливости ради, надо сказать, что первыми начали пытаться «украинизировать» целые дивизии и корпуса (!!!) русской армии тоже не пресловутые большевики, а прославленные и «пропиаренные» тогда во всех СМИ царские полководцы Брусилов и Корнилов. В Феврале 1917 года, после отречения Николая Второго, они очень быстро сориентировались в ситуации и поддержали Временное правительство (присягнув ему в первых рядах).
Весной 1917 года они занимали ключевые должности в «самой демократической армии мира».
После оглушительного провала попытки наступления войск Юго-Западного фронта (в июне 1917 года, т.н. «наступление Керенского»), деморализованные толпы этой «самой демократической армии мира» бежали с фронта в тыловые районы страны, попутно совершая жуткие насилия, грабежи и убийства собственного населения.
Казачий генерал Петр Краснов, впоследствии, так описывал тогдашнюю ситуацию:
"Пехота, сменившая нас, шла по белорусским деревням, как татары шли по покоренной Руси. Огнем и мечом.
Солдаты отнимали у жителей все съестное, для потехи расстреливали из винтовок коров, насиловали женщин, отнимали деньги.
Офицеры были запуганы и молчали. Были и такие, которые сами, ища популярности у солдат, становились во главе насильнических шаек.
Ясно было, что армии нет, что она пропала, что надо как можно скорее, пока можно, заключить мир и уводить и распределять по своим деревням эту сошедшую с ума массу».
Подчеркнем, что этот вывод о том, что армия, в массе своей, разложилась и необходимо СРОЧНО заключать мир, делает не какой-нибудь «большевистский агитатор», а известнейший тогда генерал, который САМ видел все эти жуткие преступления и безобразия.
В этой обстановке всеобщего развала и разложения русской армии, стали возникать различные фантастические проекты по ее спасению.
Предполагалось, что в условиях отсутствия дисциплины и вседозволенности, распущенных и потерявших всякое уважение к своим командирам солдат, вдруг «вдохновят на подвиги» батальоны ударников, женские «ударные батальоны смерти» и т.п. революционные нововведения. 22 мая (4 июня) 1917 года генерал А.А. Брусилов, назначенный Верховным главнокомандующим, отдаёт приказ № 561, в котором говорилось:
«Для поднятия революционного наступательного духа армии является необходимым сформирование особых ударных революционных батальонов, навербованных из волонтёров в центре России, чтобы этим вселить в армии веру, что весь русский народ идёт за нею во имя скорого мира и братства народов с тем, чтобы при наступлении революционные батальоны, поставленные на важнейших боевых участках, своим порывом могли бы увлечь за собой колеблющихся».
Не правда ли, любопытнейший документ?!
Во-первых, Брусилов в боевом приказе (!) умудрился в одном предложении ТРИЖДЫ применить термин «революционные» по отношению к своим войскам.
Во-вторых, целью войны названа отнюдь не победа над «коварными тевтонами» и их союзниками, а… достижение какого-то «скорого мира и братства народов»!!!
Это вам не напоминает слегка переиначенный знаменитый лозунг «мира без аннексий и контрибуций»?!
Итогом этой затеи стало классическое «хотели как лучше, а получилось - как всегда».
В результате лучшие (сохранившие желание драться и привычку к повиновению) солдаты и офицеры уходили в эти немногочисленные «ударные батальоны», а оставшаяся масса войск становилась и вовсе совершенно неуправляемой.
Одними из таких спорадических нововведений и стали попытки сформировать «национальные» части.
Дурной пример латышских полков, сформированных с разрешения еще Николая Второго, в 1915 -16 годах, сыграл тут свою роковую (для русской армии) роль.
Полки эти, сформированные по национальному признаку, действительно неплохо воевали с германскими войсками и сохранили в своих рядах дисциплину и боеспособность.
Наши политические горе-стратеги, видимо, решили (на их примере) что и другие «национальные» части тоже покажут остальным, стремительно разлагающимся, войскам пример того, как надо воевать.
О том, что латышским частям, в годы ПМВ, помогала воевать старинная ненависть латышей к немецким баронам и то, что латышские части на тогда воевали на СВОЕЙ, латышской земле, во внимание почему-то не принималось.
Как не подумали и о том, что на смену германофобии, у латышских частей, при определенных условиях, запросто может прийти и самая оголтелая русофобия…
Постепенно шло формирование латышских, чехословацких, польских и сербских национальных частей.
Дошла очередь и до украинских национальных формирований. Только тут была одна важная особенность: если все остальные части формировались «с нуля», то украинские части стратеги Временного правительства решили создать путем «перекрещивания» обычных русских дивизий и корпусов в украинские. Так и производилась их «украинизация».
Очень любопытны подробности появления на свет первого украинского армейского корпуса.
Его создавали на основе 34-го армейского корпуса, по прямому приказу Верховного главнокомандующего русской армией Л.Г. Корнилова.
Об этой истории рассказывал сослуживец и однополчанин генерала П.Г. Скоропадского (будущего гетмана оккупированной немцами Украины) В. Кочубей на страницах белоэмигрантского журнала «Военная Мысль» (№№95 и 96 за 1969 год).
Вот что он рассказывает:
«34-й армейский корпус, был формирован только летом 1915 года, в состав которого входили второочередная 56-я пехотная дивизия, прозванная за свои постоянные бегства с фронта «орловскими рысаками», и другая, 104-я пехотная дивизия, сформированная из ополченских дружин...
Около нового года (1917-го) части одной из дивизий нашего корпуса взбунтовались. Штаб фронта отозвал командира корпуса, генерала Ш., и назначил на его место Скоропадского, приказав ему подавить бунт самыми радикальными мерами, не исключая и массовых расстрелов, и не допустить, чтобы беспорядки перебросились бы на соседние части. Надо признать, что задача была не из приятных.
Когда Скоропадский прибыл в Углы, своего предшественника, генерала Ш., он там уже не застал. Прежде всего он потребовал от начальника штаба корпуса и от начальника дивизии доклада о причинах бунта. Причина эта оказалась отнюдь не политического, а чисто экономического характера, — скажем точнее — «вопросы желудка».
Зима 1916-17 гг. была холодная и многоснежная, до железнодорожной станции (если не ошибаюсь — Манкевичи), на которую базировался наш корпус, было около 35 верст скверными лесными, засыпанными снегом дорогами. Начальство, по-видимому, не особенно энергично следило за подвозом продуктов, и люди стали голодать.
Это и вызвало бунт: «Держите нас в окопах, гоните в атаку, а жрать не даете!» Скоропадский приказал выстроить бунтовавшие части, обошел их, объяснил, почему произошла задержка с подвозом, и обещал, что примет самые энергичные меры к тому, чтобы подобное больше не повторялось. Полки, видя молодого, энергичного генерала, ответили веселым: «Рады стараться, Ваше Превосходительство!» и бунт был окончен…»
Как видим, еще ДО событий Февраля 1917 года, в Действующей армии случались бунты целых дивизий (!!!) .
Командование Юго-Западного фронта (в лице А.А. Брусилова) не было намерено «миндальничать» со смутьянами, и приказало новому командующему армейским корпусом «подавить бунт самыми радикальными мерами, не исключая и массовых расстрелов».
(Это к сведению тех, кто любит рассуждать о суровости приказов советского командования в годы Великой Отечественной войны).
Скоропадский оказался умным человеком и вместо применения «массовых расстрелов» сумел вникнуть в ситуацию и устранить причину бунта (организовать питание своих бойцов на передовой).
Непонятно, что же помешало это сделать предыдущему комкору?!
«Наш 34-й корпус считался в то время одним из лучших во всей нашей армии…
Тот факт, что ко времени начала революции и ее первых месяцев корпус стоял на позиции в глуши Пинских болот и лесов, спас его от быстрого разложения, которому подверглись иные корпуса и дивизии нашей армии. Суровая, многоснежная зима, отдаление от железной дороги и т. д. отбили у агитаторов охоту отдаляться от городов и железнодорожных станций и ввязываться в полесскую трущобу. С другой стороны, во главе корпуса стоял теперь молодой генерал, пользовавшийся уважением, любовью и полным доверием своих подчиненных, которые верили ему и знали, что он не потребует от них чего-нибудь невозможного…
Поэтому на наш корпус была возложена самая трудная задача: атаковать именно тот, единственный, участок фронта против нашей 7-й армии, который занимали теперь исключительно германские войска. Все остальные участки фронта были заняты австро-венгерскими войсками и 20-й турецкой дивизией».
Обратите внимание на то, что участник Первой мировой офицер В. Кочубей, в своей статье, особенно подчеркивает то, обстоятельство, что его корпус атаковал участок фронта занятый «исключительно германскими войсками». Слишком велика была разница в боеспособности германских и австрийских войск и наши войска это прекрасно понимали.
И вот, уже в ходе начавшихся боев, в штаб 34-го арм. корпуса неожиданно прибыла делегация «Центральной рады». Прислали ее к нему отнюдь не большевики с Лениным, и даже не Петлюра, а Верховный главнокомандующий русской армией генерал А.А. Брусилов ЛИЧНО:
«В то время как части корпуса стягивались в район м. Бурканува, а генерал Скоропадский совещался с начальниками дивизий о дальнейшей судьбе корпуса, к нам в штаб прибыла вдруг делегация украинской Центральной Рады, этого самовольно возникшего псевдоправительства Украины, направленная к нам самим Верховным Главнокомандующим, тогда — генералом Брусиловым. Делегация состояла из капитана Удовидченко 1-го, кадрового офицера-топографа, и поручика запаса Скрипчинского, по профессии — преподавателя гимназии, и настаивала на том, чтобы ее принял генерал Скоропадский лично. Ввиду того, что прислал делегацию к нему сам Верховный, генерал Брусилов, с которым генерал Скоропадский был знаком лично по Петербургу, он ее принял...
В некоторых наших армиях самовольно образовались небольшие соединения из украинцев. Ввиду того, что они были вполне дисциплинированы и боеспособны, их там терпели. Существование таких небольших украинских формирований навело комиссара по военным делам Центральной Рады Петлюру на мысль предложить нашему Верховному Командованию увеличить число украинских частей, уже существующих в рядах нашей армии, с расчетом, конечно, на то, что впоследствии такие части полностью перейдут в подчинение Центральной Раде и помогут укреплению таковой. С этой целью и была образована делегация, которая была послана с этим предложением в Ставку…»
Мне всегда было интересно узнать, откуда на политическом горизонте нашей страны взялся Симон Петлюра, ставший «знаменем» украинского национализма в годы Гражданской войны?!
Оказывается, он был «комиссаром по военным делам украинской Центральной Рады» (!!!) и в этой должности встречался и с Верховным главнокомандующим Брусиловым, и с делегацией Временного правительства России.
«Разговор Скоропадского с делегацией отнял у него два часа времени, но никакого решения он не принял, желая прежде всего познакомиться с теми, кто эту делегацию вообще выслал, то есть — с Центральной Радой. Кроме того, хотел он и вообще ознакомиться с еще чуждым и незнакомым ему украинским национальным движением и его вождями. Поэтому, захватив меня с собою, выехал он в ближайшие же дни в Киев на автомобиле.
Поездка произвела на него самое удручающее впечатление. Картина, которую мы увидели в Киеве, ничем не отличалась от того, что в то же самое время происходило в Петербурге, в самом Временном правительстве. Люди произносили бесконечные, но малосодержательные речи, совершенно не ориентируясь в обстановке, и сами, видимо, мало понимали то, о чем так долго и пространно говорили…
После всего увиденного и услышанного Скоропадский решил отказаться от украинизации своего корпуса, в силу которой ему пришлось бы, к тому же, удалить из рядов последнего столько заслуженных и достойных людей только потому, что они не были сынами Украины и не собирались «сделаться» ими, а на их место получить из других корпусов и дивизий совершенно чужих ему людей, качества которых могли быть весьма проблематичны…
Поэтому Скоропадский решил немедленно же ехать в Каменец-Подольск, где находился штаб Юго-Западного фронта, для того чтобы доложить Главнокомандующему о своих киевских впечатлениях и отказаться от украинизации 34-го армейского корпуса.
К несчастью, вся эта поездка в Каменец-Подольск оказалась напрасной: в то время как мы ездили в Киев и вели там разговоры и переговоры, австро-германцы перешли в наступление на всем Юго-Западном фронте, и наши совершенно деморализованные войска, не оказывая никакого сопротивления, просто обратились в бегство.
Момент для разговоров с Главнокомандующим об украинизации корпуса был совершенно неподходящий, и вместо этого, передав свой отказ и объяснив причины такового начальнику штаба фронта, Скоропадский поспешил на фронт в розысках своего корпуса, о месте нахождения которого в Каменец-Подольске ничего известно не было…»
Тут хорошо видно, в КАКОМ состоянии находились войска «самой демократической армии мира» летом 1917 года: после перехода войск Центральных держав в контрнаступление, начался всеобщий «драп» в таком темпе, что командование фронта даже не знало, где находятся дивизии 34-го (лучшего в составе фронта) армейского корпуса и Скоропадский довольно долго самостоятельно их разыскивал.
Тем временем генерал Лавр Корнилов (который тогда еще был Главкомом ЮЗФ) НА ДЕЛЕ приступил к «украинизации» подчиненных ему соединений русской армии:
«…совершенно неожиданно пришел приказ Главнокомандующего фронтом генерала Корнилова от отводе корпуса в резерв фронта в район Межибужья, где корпус немедленно должен был приступить к украинизации своих частей.
Причем нужно заметить, что не Скоропадский захотел украинизировать свой корпус, как мне не раз приходилось потом слышать, а приказ об этом, без запроса, согласен ли он на это, поступил прямо из штаба фронта. Мне до сих пор так и не удалось узнать, доложил ли начальник штаба фронта Главнокомандующему о посещении штаба Скоропадским в печальные дни бегства наших армий из Галиции, доложил ли он ему об отказе Скоропадского украинизировать свой корпус и о причинах такого отказа.
Но теперь выбора больше не было, приказ об украинизации был получен, и надо было его исполнить. Со свойственной ему добросовестностью приступил Скоропадский к предписанной ему свыше украинизации корпуса, переименованного теперь в «1-й украинский», который однако, оставался подчиненным русским высшим военным властям.
Украинизация продвигалась чрезвычайно медленно, и корпус вместо того, чтобы обрести снова свою прежнюю боеспособность, наоборот, медленно терял все те боевые качества, которые еще оставались в нем после героических боев на Диких Ланах в Галиции в июне 1917 года.
Многие очень дельные люди среди офицеров и старого кадрового состава, великороссы по происхождению, не захотели «делаться» украинцами и покинули нас.
Так, например, ушел выдающийся офицер Генерального штаба подполковник Ермолин, на котором зиждилась вся основная работа в штабе корпуса и в оперативной части штаба, если не считать уроженца Екатеринославской губернии, начальника штаба корпуса, генерала Сафонова.
Остался только я, уроженец Полтавской губернии. Покинули корпус и многие другие старшие офицеры. Из прибывающих на пополнение свободных должностей украинцев были, к сожалению, главным образом неудачники, и во всяком случае хороших офицеров, кроме разных категорий прапорщиков, к нам не поступало.
То же было и с нижними чинами.
Русские выбывали массами, ссылаясь, конечно, на то, что они — не украинцы. Эти же последние поступали в корпус очень вяло, предпочитая под предлогом украинизации просто ехать домой.
Таким образом, корпус таял с недели на неделю. Среди прибывших в корпус украинцев было, между прочим, два старика, в своей ранней молодости знавших украинского поэта Тараса Шевченко (1814-1861). Один из них был военный врач в высоком генеральском чине, Луценко, другой — старенький штабс-капитан инженерных войск, фамилию которого я уже забыл, призванный, вероятно, из отставки. Оба они оказались очень полезными при украинизации и были близкими советникам Скоропадского по чисто национальным вопросам.
Насколько сама идея украинизации крупных войсковых соединений не имела никакого успеха, видно по примеру украинизации 17-го армейского корпуса. Штаб фронта сообщил нам, что этот корпус также украинизируется под наименованием «2-го украинского корпуса» и вместе с нашим составит украинскую оперативную группу (впоследствии предполагалось образовать из украинизированных частей украинскую армию).
Если не ошибаюсь, этот 17-й армейский корпус находился на Северном фронте и должен был быть перевезен куда-то по соседству с нами.
Однако он никогда не прибыл и вообще исчез бесследно, так как все эшелоны этого корпуса разбежались по домам во время перевозки.
Когда в октябре власть перешла к большевикам, наш 1-й украинский армейский корпус перестал подчиняться русскому командованию.
Но он не подчинялся также и Центральной Раде, объявившей независимость Украины, по той простой причине, что Рада не признавала Скоропадского, опасаясь его диктатуры на Украине…
Таким образом, корпус наш перестал теперь подчиняться какой-либо власти, но прекратилось и получение средств на его содержание, которые до перехода власти в руки большевиков получались от Юго-Западного фронта. Вследствие этого было решено приступить к расформированию корпуса, каковое и было поручено начальнику 104-й пехотной дивизии (теперь — 1-й украинской) генералу Гандзюку, а генерал Скоропадский выехал из Белой Церкви, где в течение последних месяцев находился штаб корпуса».
Как видим, единственным РЕАЛЬНЫМ результатом «украинизации» 34-го армейского корпуса, была полная потеря им боеспособности и его расформирование. Не лучше обстояли дела и с другими «украинизировавшимися» соединениями.
По состоянию на октябрь 1917 года, в результате полустихийной «украинизации» среди частей «демократической» русской армии украинскими себя объявили:
на Румынском фронте - 10-й и 26-й армейские корпуса в составе пяти пехотных дивизий;
на Юго-Западном фронте - 31-й, 32-й, 34-й, 51-й армейские корпуса, три отдельные кавалерийские дивизии, и 74-я пехотная дивизия;
на Западном фронте - две украинские дивизии в 11-м армейском корпусе и 137-й дивизия;
на Северном фронте - 21-й армейский корпус;
на Кавказском фронте - 5-й Кавказский корпус в составе двух дивизий.
Казалось бы, «на бумаге» это было огромной боевой силой, но на деле эти формирования, носившие громкие названия армейских корпусов и дивизий, в основном представляли из себя скопища полуанархических толп, совершенно не желавших воевать, и в бою против регулярных частей имевших нулевую боеспособность.
Кроме того, во главе украинской Центральной Рады, оказались националисты придерживавшиеся «социалистических» взглядов о «замене армии всеобщим вооружением народа», и т.п. фантазиям, которые и попытались претворить их в жизнь, несмотря на бушевавшую тогда Первую мировую войну.
По словам члена Генерального Войскового комитета поручика П. Скрипчинского, в Раде сидели «фантазеры и демагоги», лозунг которых был: «геть милитаризм, хай живе народня милиция!» (Государственный архив Российской Федерации. — Ф. Р-5881. — Оп. 1. — Д. 583/584. — Л. 31.)
Немудрено что «украинизация» Русской армии в 1917 году, проводимая различными солдатскими комитетами и «Всеукраинскими Войсковыми съездами», вела лишь к окончательной потере боеспособности и повальному дезертирству.
Верхом всего этого идиотизма было введение «выборного начала», при котором разнообразные Рады и советы заправляли всеми «делами» в развалившихся остатках армии.
Генерал от кавалерии А.А. Брусилов заявил по данному вопросу следующее: «украинизация не может быть средством для создания украинской национальной армии, так как она (украинизация) на мой взгляд, является какой-то мешаниной национализма и социализмом. Всякие социалистические платформы в армии — дело пропащее: они разрушают самую сильную армию и могут послужить поводом к гражданской внутренней войне, что собственно и случилось в Украине в январе 1918 года.
Лидеры Центральной Рады М.С. Грушевский, В.К. Винниченко, С.В. Петлюра и военный министр Н. Порш, относились с недоверием к генералитету (в частности, к командующему 1-м украинским корпусом генерал-лейтенанту П.П. Скоропадскому и его начальнику штаба генерал-майору Я.Г. Гандзюку), опасаясь контрреволюции со стороны военных, которых В.К. Винниченко презрительно называл «офицернёй», и наивно полагая, что армию могут возглавить атаманы, бывшие штабс-капитаны.
С.В. Петлюра вызывал украинизированные части с других фронтов на Украину, но при этом даже не думал об их размещении и довольствии. На деле это приводило лишь к массовому дезертирству из «украинизированных» дивизий и корпусов.
За период 1917 года личный состав украинизированных частей «на бумаге» был доведён до полмиллиона солдат однако к на моменту наступления красных войск на Киев УНР не располагала силами для защиты своей столицы, многие украинизированные части либо объявили нейтралитет, либо и вовсе перешли на сторону большевиков.
Во времена Первой мировой войны царское правительство провело в Украине мобилизацию почти 3500000 человек мужского населения. Именно солдаты-Украинцы, по воспоминаниям современников, составляли наиболее дисциплинированную и подготовленную часть русской армии.
С свержением царизма (февраль 1917) началась быстрая революционизации армии. По всей территории российского государства, где бы ни находились созданные украинский военные части, начали организовываться украинские военные комитеты, общества, клубы, а позже и отдельные украинские отделы. Солдатская масса, состоящая из Украинской, в многочисленных заявлениях и резолюциях требовала, чтобы военные части, которые расположились в Украине, набирали из Украинской, чтобы немедленно перевести в Украину части российской армии, состоящие из Украинской. Военные вече, сборы, манифестации, которые происходили на фронте и в гарнизонах, пробуждали и усиливали национальное сознание солдат и офицеров-украинский.
22 марта 1917 по инициативе поручика М. Михновского в Киеве состоялось первое собрание украинских старшин и солдат киевского гарнизона, обратившихся с воззванием к Временному правительству предоставить автономию Украины. Через несколько дней на расширенном совещании военных-украинский была создана Украинская военный клуб иле. гетмана П. Полуботка. После речи М. Михновского единодушно было принято решение о "немедленной организации собственной национальной армии как мощной своей военной силой, без которой нельзя и подумать о получении полной свободы Украины".
С развитием русской революции набирал силу украинское национальное движение в армии. 25 марта 1917 состоялась двадцатитысячному военная демонстрация воинов-украинский, которые находились в составе Петербургского гарнизона. Проходила она под сине-желтыми флагами с участием солдат, офицеров, казаков и оказала большое влияние на общественность. 1 апреля 1917 состоялась стотысячная демонстрация в Киеве, в которой принимали участие 30 тыс. Человек Киевского гарнизона. 1 мая 1917, на призыв полуботковцев, с солдат- украинском, которые квартировались в Киеве, был создан Первый украинский казачий полк им. Б. Хмельницкого.
Чтобы предоставить украинскому национальному движению организованный характер, Центральный совет 18 мая 1917 созвала первый Всеукраинский военный съезд с 700 представителей всех армий русского фронта, Балтийской и Черноморской эскадр.
Наряду с политическими вопросами (национальная территориальная автономия Украины, Центральный совет - высший компетентный орган Украины и т.д.) было принято решение о "немедленной национализации армии на национально-территориальном принципе". На съезде был избран Украинский генеральный военный комитет (В. Винниченко, С. Петлюра, Н. Михновский и др.). Военная развитие, которая началась в Украине, вызвала негативную реакцию как Временного правительства, так и большевиков. Одни считали действия Украинской опасными для фронта, так как планировали воевать до "победного конца", другие считали, что украинские инициативы вредят единства революционных сил.
Чтобы взять на свою сторону украинское военное движение, в определенных маневров удался российский генералитет, который одинаково ненавидел и правительство Керенского, и большевиков. Так, Верховный Главнокомандующий Российской армии генерал Л. Корнилов предложил генералу П. Скоропадскому украинизировать 34-й корпус и превратить его в 1-й Украинский корпус. В сентябре 1917 г.. Началась украинизация 4-го русского корпуса, стоявшего на Юго-Западном фронте.
Основываясь на социалистических позициях, руководители Центрального совета считали необходимым активизировать участие украинского народа в создании вооруженных сил Украины. Генеральный Секретариат поддержал местные инициативы создания Свободного казачества. Свободное казачество - своеобразная революционная народно-военная организация. Первый корзину было сформировано в апреле 1917 в Звенигородском уезде на Киевщине. В августе 1917 хорошо вооруженные отряды "вольных казаков" действовали в Бердичевском, Каневском, Черкасском, Нежинском и Уманском уездах. Отделы Вольного казачества создавались с национально сознательных крестьян и рабочих старше 18 лет. Устройство "вольных казаков" напоминал знаменитые запорожские традиции: выборная система, военный строй (сотня - шалаш - полк - корзина).
Сначала Вольное казачество выполняло чисто милицейские функции: охрана порядка в крае, борьба с бандитизмом и дезертирство и др.
3-7 октября 1917 в Чигирине состоялся первый Всеукраинский зиьзд Свободного казачества, на котором был принят Устав и избран Генеральный совет во главе с П. Скоропадским. В это время Вольное казачество насчитывало уже 60 тыс. Человек.
С наступлением большевистских войск в Украину Вольное казачество превратилось в активную боевую силу, стала на защиту украинской революции. По распоряжению Генерального секретариата УЦР, вольное казачество было реорганизовано в регулярную часть - реестровое вольное казачество. В январе-феврале 1918 г.. Свободное казачество вело героическую борьбу против наступающих на Киев частей полковника М. Муравьева. Даже после падения Киева "вольные казаки" под командованием атамана Ю. Тютюнника удерживали Звенигородский уезд к возвращению украинской власти. В связи с вступлением немецких войск в Украине весной 1918 г.. По требованию кайзеровских генералов Вольное казачество было расформировано. Однако значительная часть воинов вошла в состав армии Украинской Народной Республики.
Которая была выработана до революции как орудие для свержения власти царя , но после победы самих большевиков - продолжать политику самоопределения было достаточно глупо, так как она уже работала против государства самих большевиков . как сущность СССР никуда не делась, войдя в противоречие с фантазиями ленинцев . Впрочем, сегодня мы все больше вскрываем парадоксы в идеологии и политике большевиков. Они боролись против царизма, когда его уже не было , потому в условиях, когда им принадлежала вся России - самоопределение наций превращалось в борьбу против собственной власти...
С целью закрепления власти большевики взялись за реализацию программы коренизации - замены русского языка на языки национальных меньшинств в администрации, образовании и сфере культуры. На Украине эта программа получила название - украинизация . В апреле 1923 г. XII съезд РКП(б) объявил коренизацию официальным курсом партии в национальном вопросе. В том же месяце VII конференция КП(б)У заявила о политике украинизации, что украинские ЦИК и Совнарком сразу же оформили декретами. Было принято решение об украинизации госструктур и предприятий, которую планировалось закончить до 1 января 1926 года. Все рабочие и служащие предприятий и учреждений были обязаны выучить украинский язык под угрозой увольнения с работы. | Справка (Посвідка) о сдаче бухгалтером экзаменов на знание украинского языка, без которой не принимали на работу. Киевская область, 1928. Надписи: «Украинизация совершит объединение города и села» и «Знание украинского языка - только первый шаг к полной украинизации». Фамилия получателя также украинизирована. |
УДОСТОВЕРЕНИЕ (Свидетельство) об окончании семилетней школы | Кубань, 1930. В перечень дисциплин введён предмет «украиноведение». Из государственного архива Луганской области: «Подтвердить, что на службу можно принимать только лиц, владеющих украинским языком, а не владеющих можно принимать только по согласованию с Окружной комиссией по украинизации». Р-401 оп.1,д.82 Президиум Луганского Окр. исполкома: «Подтвердить сотрудникам, что неаккуратное посещение курсов и нежелание изучать украинский язык влечет за собой их увольнение со службы». Р-401, оп.1, дело 72. |
В июле 1930 года президиум Сталинского окрисполкома принял решение «привлекать к уголовной ответственности руководителей организаций, формально относящихся к украинизации, не нашедших способов украинизировать подчиненных, нарушающих действующее законодательство в деле украинизации». Украинизировались газеты, школы, вузы, театры, учреждения, надписи, вывески и т. д. В Одессе, где учащиеся-украинцы составляли менее трети, были украинизированы все школы. В 1930 г. на Украине оставалось только 3 большие русскоязычные газеты.
Однако в постановлении ЦК КП(б)У от 19 апреля 1927 было решено «признать особое значение русского языка». В 1928 году проведена реформа украинского правописания, благодаря этому украинский язык приобрёл «графическую самостоятельность». В последующие годы, в частности, начиная с 1930-х годов, в партийных кругах усиливается активное противостояние. В августе 1932 года И. В. Сталин заявляет о серьёзном неблагополучии в украинских партийных организациях и о засилье в них скрытых националистов и иностранных агентов. На фоне этого политику украинизации начинают свёртывать. В 1932-1933 годах украинизация была временно приостановлена на территориях РСФСР, было арестовано около пяти тысяч коммунистов с «украинским уклоном». На Украине аресту подверглись около двух тысяч председателей колхозов, начались аресты бывших «правых коммунистов». В 1933 году комиссия по правописанию признает нормы 1927-1929 годов «националистическими» и перерабатывает их. Наряду с этим продолжается ставиться и задача проведения дальнейшей украинизации УССР. В частности на XIII съезде КП(б)У, проходившем в 1937 году, С. В. Косиор говорит о «продолжении линии на дальнейшую украинизацию» по тем же направлениям, что и десять лет назад. Однако уже 10 апреля 1938 года на заседании Политбюро ЦК КП(б)У рассматривается вопрос о реорганизации национальных школ, и с 1 сентября 1938 года русский язык в качестве предмета преподавания вводится во всех школах Украины, что обычно трактуется как завершение украинизации. Наряду с украинизацией аналогичная политика коренизации проводилась и в других республиках. В процессе сворачивания коренизации эта политика была раскритикована как «национал-уклонизм» и многих деятелей, которые её поддерживали, впоследствии исключили из коммунистической партии и репрессировали. Украинизация состава коммунистической партии Украины
|
Украинизация областей России
Под давлением КП(б)У, в 1920-х - начале 1930-х годов проводилась украинизация Кубани, Ставропольского края, части Северного Кавказа, Курской и Воронежской области РСФСР, исторически заселённых украинцами. В приказном порядке школы, организации, предприятия, газеты переводились на украинский язык обучения и общения. Украинизация затронула и ряд областей Северного Казахстана, на тот момент являвшегося автономией в составе РСФСР. Так, почти все школы Фёдоровского района Кустанайского округа в 1930-1932 гг. были переведены на украинский язык, а сама украинизация в районе была закреплена за Харьковским Обкомом партии.
Украинизация западноукраинских земель 1939-1941 годов
На территории Львовской, Станиславской и Тернопольской областей украинизация началась с момента присоединения этих земель к УССР и шла параллельно с советизацией региона. Польский язык вытеснялся украинским из всех сфер жизнедеятельности. Процесс интенсивного вытеснения польского языка украинским, начавшийся сразу по присоединении Западной Украины к СССР, был очень активным. Ещё до начала Великой Отечественной войны Львовский университет им. Яна Казимира переименован в честь Ивана Франко и украинизирован - так же, как и Львовская опера, получившая то же имя. Советская власть в массовом порядке открыла новые украинские школы (из общего числа школ - 6280 - 1416 были открыты советскими властями, украинских школ было более 5600) и основала новые украиноязычные газеты. Необходимо отметить, что украинизация происходила без «коренизации» - центральные власти присылали в регион руководителей и специалистов из восточных регионов Украины, местные украинцы не допускались к управлению. В качественном отношении это был плохой вариант украинизации: после репрессий в партийном и государственной аппарате СССР преобладали кадры без должного опыта и образования. По словам секретаря Дрогобычского областного комитета КП(б)У партийные руководители восточных областей «посылали худших работников в западные области».
Украинизация времён немецкой оккупации
Двуязычный плакат немецких оккупационных властей на немецком и украинском языках, сообщающий об отправке молодёжи на работу в Германию. Киев. 31 мая 1943 года.
В Харьковском Государственном архиве (ГАХО) на ул. Университетской хранится приказ № 24/5-6 обер-бургомистра города Харькова Крамаренко от 9 марта (повторно-16 марта, есть небольшие текстовые разночтения) 1942 года:
«Уже пятый месяц над свободным городом рядом с победоносным германским знаменем развевается наше родное жёлто-голубое украинское знамя как символ новой жизни, нового возрождения нашей матушки-родины. Однако, к большому сожалению и стыду для всех нас - украинцев, всё ещё остаётся кое-где позорное большевистское наследие. К большому стыду для всех нас, и к вполне понятному гневу украинского населения, приходится слышать в некоторых учреждениях, даже в районных управах, разговоры на русском языке со стороны представителей власти. Позор за это тем, кто становится свободным гражданином освобождённой родины. Позор и не место с нами тем, кто брезгует своим родным языком. Мы этого не допустим, этого не может быть. Поэтому приказываю категорически запретить в дальнейшем кому-либо из представителей власти разговоры на русском языке в рабочее время в учреждениях».
Обер-бургомистр города Харькова Крамаренко, зам. Л. Э. Кублицкий-Пиотух. 16 марта 1942 года.
Украинизация после 1991 года
28 октября 1989 года Верховный Совет Украинской ССР внёс изменения в Конституцию УССР и принял Закон «Про мови в Українській РСР» (О языках в Украинской ССР). Украинский язык был объявлен единственным государственным языком. Другим языкам, употребляемым на Украине, была гарантирована конституционная защита.
На Украине принимаются постановления государственных ведомств и местных органов власти, имеющие целью расширение сферы использования украинского языка. Осуществляется переход образования, теле- и радиовещания на украинский язык.
Система среднего образования Украины
| Доля школьников с украинским и русским языками обучения (в процентах) | Доля людей, считающих украинский/русский язык родным. | Доли украинского и русского населения (в процентах). | |||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Учебный год | 1991 | 1996 | 1997 | 1998 | 1999 | 2000 | 2001 | 2002 | 2003-2004 | ||||
| Одесская область | |||||||||||||
| украинский язык обучения | 35 | 37 | 40 | 45 | 49 | 53,5 | 57 | 61 | 46,3 | 41,2 | 62,8 | 54,6 | |
| русский язык обучения | 65 | 62,5 | 60 | 55 | 51 | 47 | 43 | 39 | 41,9 | 47 | 20,7 | 27,4 | |
| Николаевская область | |||||||||||||
| украинский язык обучения | 58 | 62 | 66 | 70 | 74 | 77 | 80,5 | 83 | 69,2 | 64,2 | 81,9 | 75,6 | |
| русский язык обучения | 41,5 | 38 | 34 | 30 | 25,5 | 23 | 19 | 16,5 | 29,3 | 33,3 | 14,1 | 19,4 | |
| Херсонская область | |||||||||||||
| украинский язык обучения | 65 | 68 | 70 | 73 | 76 | 78,5 | 81 | 83 | 73,2 | 67,7 | 82,0 | 75,7 | |
| русский язык обучения | 35 | 32 | 29,5 | 27 | 24 | 21,5 | 19 | 18,5 | 24,9 | 30,4 | 14,1 | 20,2 | |
| Днепропетровская область | |||||||||||||
| украинский язык обучения | 50 | 55 | 59 | 63,5 | 67,5 | 72 | 74 | 75, 5 | 67 | 79,3 | 71,6 | ||
| русский язык обучения | 50 | 45 | 41 | 36,5 | 32,5 | 28 | 26 | 24,5 | 32 | 17,6 | 24,2 | ||
| Запорожская область | |||||||||||||
| украинский язык обучения | 33,5 | 36 | 39 | 41 | 45 | 48 | 51 | 54 | 50,2 | 49.3 | 70,8 | 63,1 | |
| русский язык обучения | 66,5 | 64 | 61 | 59 | 55 | 52 | 49 | 46 | 48,2 | 48,8 | 24,7 | 32,0 | |
| Донецкая область | |||||||||||||
| украинский язык обучения | 8 | 9 | 11 | 13,5 | 14 | 16,5 | 19 | 22 | 24,1 | 30,6 | 56,9 | 50,7 | |
| русский язык обучения | 92 | 91 | 89 | 86,5 | 86 | 83,5 | 81 | 78 | 74,9 | 67,7 | 38,2 | 43,6 | |
| Луганская область | |||||||||||||
| украинский язык обучения | 10 | 12 | 13,5 | 15 | 17 | 20 | 23 | 26 | 30,0 | 34,9 | 58,0 | 51,9 | |
| русский язык обучения | 90 | 88 | 86,5 | 85 | 83 | 80 | 77 | 74 | 68,8 | 63,9 | 39,0 | 44,8 | |
| Харьковская область | |||||||||||||
| украинский язык обучения | 40 | 43 | 47 | 50 | 55 | 59 | 62 | 65 | 53,8 | 50,5 | 70,7 | 62,8 | |
| русский язык обучения | 60 | 57 | 53 | 50 | 45 | 41 | 38 | 35 | 44,3 | 48,1 | 25,6 | 33,2 | |
| Сумская область | |||||||||||||
| украинский язык обучения | 68 | 71 | 76 | 80 | 83 | 86 | 89 | 91 | 84 | 78,1 | 88,8 | 85,5 | |
| русский язык обучения | 32 | 29 | 24 | 20 | 17 | 14 | 11 | 9 | 15,6 | 21,4 | 9,4 | 13,3 | |
| Киев | |||||||||||||
| украинский язык обучения | ~45 | 78 | 82 | 87 | 91 | 93,5 | 94,5 | 95 | 95,3 | 82,2 | 72,5 | ||
| русский язык обучения | ~54 | 22 | 18 | 13 | 9 | 6,5 | 5,5 | 5 | 4,7 | 13,1 | 20,9 | ||
| Вся Украина | |||||||||||||
| украинский язык обучения | 45 | 60 | 62,7 | 65 | 67,5 | 70,3 | 72,5 | 73,8 | 75,1 | 67,5 | 64,7 | 77,8 | 72,7 |
| русский язык обучения | 54 | 39,2 | 36,5 | 34,4 | 31,8 | 28,9 | 26,6 | 25,3 | 23,9 | 29,6 | 32,8 | 13,3 | 22,1 |
В Винницкой, Волынской, Ивано-Франковской, Тернопольской, Ровенской, и Киевской областях, в которых живёт больше 170 тысяч русскоязычных (по данным переписи 2001 года), нет ни одной школы с русским языком обучения. В Хмельницкой, Черкасской, Черниговской и Черновицкой областях учебный процесс осуществляется на русском языке лишь в одной школе.
В Киеве, по состоянию на 2007 год, работает 7 общеобразовательных учебных заведений с русским языком обучения из 504.
В 1996 году в Ровно были закрыты все пять русских школ, вместо которых было создано пять классов с русским языком обучения при других школах. На обращения граждан с требованием открыть школу с русским языком обучения городское управление образования ответило отказом, мотивируя это незначительным числом учащихся и нехваткой средств для содержания школы с малым количеством классов. | Украинизированный в 2000-х годах одесский Ришельевский лицей; в 1862-1877 здание принадлежало первому на юге России Одесскому коммерческому училищу имени Николая I, в советское время средней школе № 36 с русским языком преподавания |
Количество школ с русским языком обучения сокращается также в восточных и южных регионах Украины.
В 2000/2001 учебном году удельный вес русскоязычных средних учебных заведений был ниже доли русскоязычного населения: в Донецкой области насчитывалось 518 русских школ (41,6 % от общего числа); в Запорожской области - 180 (26.9 %); в Луганской области - 451 (55,1 %); в Одесской области - 184 (19,7 %); в Харьковской области - 157 (16,1 %).
В Одессе в 1998 году было 46 (32 %) школ с русским языком обучения, при том, что русскоязычные жители города составляют 73 %.
В Горловке (Донецкая область, в которой, по опросу 2006 года, 82 % респондентов назвали родным языком русский)
Значительно сокращено число учебных часов, посвящённых изучению русской литературы в русских школах, а в большинстве украинских школ русская литература преподаётся также в сокращённом виде - в курсе зарубежной литературы и в переводах на украинский.
Высшее образование
К 2000 году доля студентов, получающих образование на русском языке, оказалась ниже доли граждан, считающих родным языком русский. Всего в высших учебных заведениях Украины, имеющих I-II уровни аккредитации, на начало 2000/2001 учебного года студентов, получающих образование на русском языке, насчитывалось 116196 (или 22 %). В Днепропетровской области было 9771 студентов, обучающихся на русском (26,4 %); в Донецкой области - 38712 человек (75,7 %); в Луганской - 14155 человек (56,6 %); в Одесской области - 11530 (41,8 %); в Харьковской - 9727 человек (31,2 %). В столице Украины Киеве уже в 1998-1999 годах только в четверти вузов часть лекций читалась на русском языке, а с осени 2000 года на русском языке лекции читались только в единицах вузов, и только 7 - 8 процентов лекций. Лишь в Крыму и Севастополе обучение в вузах I-II уровней аккредитации осуществлялось только на русском языке.
В высших учебных заведениях III-IV уровней аккредитации в 2000/2001 учебном году образование на русском языке получали 371873 студента (26,5 %). В Днепропетровской области - 40594 человек (37,9 %); в Донецкой области - 92970 человек или (77,2 %); в Запорожской области - 15280 (29,7 %); в Луганской области - 38972 (74,5 %); в Харьковской области - 60208 человек (34,1 %); в Херсонской области - 9995 (39,6 %)
В 2005 году Комитет по вопросам науки и образования Верховной Рады Украины хотел запретить выпускникам русскоязычных школ сдавать на русском экзамены в вузы.
К 2002/2003 учебному году в Луганской области (где население, использующее в повседневном общении русский язык, составляет абсолютное большинство), в областном Луганском педагогическом институте, преподавание было переведено на украинский язык, а русский язык стал преподаваться как иностранный. В 2006 году один из студентов луганского ВУЗа, где обучение ведётся в основном на русском языке, подал иск в суд с требованием компенсации морального ущерба и преподавания ему учебных дисциплин на украинском языке.
Теле- и радиовещание, кинопрокат
На Украине существует требование к теле- и радиокомпаниям, в соответствии с которым эфир должен быть на 80 % украиноязычным. В случае невыполнения этого требования к ТРК применяются санкции, вплоть до лишения лицензии.
В 2000 году Национальный совет Украины по вопросам телевидения и радиовещания принял решение о вынесении официального предупреждения всем украинским радиостанциям, которые ретранслировали программы «Русского радио».
В 2005 году на русском языке было только 11,6 % часов вещания на телевидении и 3,5 % на радио.
С 19 апреля 2004 года Национальный совет Украины по вопросам телерадиовещания - орган, ответственный за лицензирование СМИ, - прекратил регистрацию средств массовой информации, использующих негосударственный язык. Исключение было сделано для каналов, вещающих на территорию компактного проживания национальных меньшинств, - квота негосударственных языков на них может составлять 50 %. Программы и фильмы на русском языке продолжают транслироваться, но должны при этом сопровождаться украинскими титрами.
22 января 2007 Министерство культуры и туризма Украины подписало меморандум с дистрибьюторскими компаниями и демонстраторами фильмов, по которому компании обязались дублировать, озвучивать или субтитровать на украинском языке фильмокопии иностранного производства с тем, чтобы до конца 2007 года довести долю дублированных фильмов для детской аудитории до 100 %. По сообщениям некоторых кинопрокатчиков Одессы, проведших своеобразный «уличный опрос», желающих увидеть фильм на русском языке оказалось в 25-30 раз больше, чем желающих посмотреть на украинском.
С 2008 кинодистрибьюторов обязали дублировать на украинском языке 100 % всех фильмов. Кассы кинотеатра «Парк» в Харькове. С февраля 2008 фильмы демонстрируются только на украинском языке
С февраля 2008, по решению Конституционного Суда Украины от декабря 2007 о толковании положений закона «О кинематографии», 100 % копий иностранных фильмов, демонстрируемых на Украине, обязаны быть дублированы на украинский язык. Министерство культуры перестало выдавать разрешения на прокат фильмов с русским дубляжом при наличии субтитров.
Министр транспорта и связи Украины в правительстве Тимошенко И. Винский приказом № 332 от 25.03.2008 г. запретил трансляцию песен на иностранных языках на железнодорожном и воздушном транспорте и ограничил в маршрутных такси и автобусах. Песенная продукция в поездах и самолётах будет транслироваться исключительно на украинском языке; в маршрутных такси и автобусах - в большем количестве, чем на другом языке. Также вся реклама, билеты, объявления, печатная информация на вокзалах, в аэропортах и транспорте осуществляется только на украинском языке. Через два дня этот указ был изменен в части запрета трансляции песен на других языках, что позволило беспрепятственно транслировать песни и на русском языке в том числе.
С июля 2008 года все фильмы украинского производства, независимо от того, какими режиссёрами они снимаются, будут демонстрироваться на территории Украины только на украинском языке.
С 16 июля 2008 в Одесской агломерации, по сведениям российской прессы, из кабельного телевизионного вещания полностью исключены российские и три «пророссийских» одесских телеканала. При этом в сетке вещания остались все европейские и американские телеканалы. Но в в большинстве кабельных сетей ведется вещание международных версий российских каналов («Первый канал. Всемирная сеть», «РЕН-ТВ», «РТР-Планета», «ТВЦ-международный», «ТНТ», «СТС»). Определенной популярностью пользуются российские спутниковые операторы ТриколорТВ и НТВПЛЮС, а новые технологии сделали возможным неограниченный доступ к эфиру многих телеканалов, в том числ российского, белорусского, казахстанского, румынского, польского и проч.производства.
С 1 ноября 2008 года Совет национального телерадиовещания Украины постановил запретить трансляцию российских телеканалов, не адаптированных к украинскому телерадиовещанию. Оператор кабельного телевидения на Украине компания «Воля» прекратила трансляцию следующих каналов: «Первый канал. Всемирная сеть», «РЕН-ТВ», «РТР-Планета» и ТВЦ-международный. Ряд кабельных операторов Запорожья, Одессы, Луганска, Харькова, городов Крыма и других населённых пунктов юго-восточной части Украины отказались выполнять распоряжение ведомства, а компания «Воля» продолжила трансляцию «Первого канала» в Киеве.
В 2008 году на главном государственном телевизионном канале Украины УТ-1 был прекращен выход передачи «В гостях у Гордона» (интервью), имевшей один из самых высоких рейтингов. Дмитрий Гордон прокомментировал это так: «Программу убрали из эфира УТ-1 потому, что большинство моих собеседников в ней были русскоязычными. А вышеупомянутые люди считают, что если человек не говорит на украинском, то его не должны слушать и смотреть. Но если, допустим, Шеварднадзе не знает украинского, - с ним что, не общаться? Ведь любить Украину можно не только по-украински, но и по-русски…».
Другие сферы функционирования языка
Более чем в три раза сократилось в 1991-1997 гг. количество государственных русских драматических театров на Украине: с 43 до 13.
Против концертов русскоязычных исполнителей проводят акции протеста члены националистических группировок.
В 2000 году, после убийства украинского композитора Игоря Билозира, львовский городской совет вводил «мораторий» на трансляцию песен на русском языке в общественных местах города. В 2007 «мораторий» (относящийся, по мнению наблюдателей, именно к исполнению песен на русском языке) был продлён. | Дорожный указатель, на котором поверх некоторых русских букв была нанесена краска и затем украинские буквы. |
Вопрос украинского языка часто используется в политических целях, в том числе для провокаций. В 2006 году Александр Иванов, сотрудник телерадиоцентра ВМС Украины, в качестве провокационного «яблока раздора» предложил поэту Мирославу Мамчаку перевести на украинский язык песню «Легендарный Севастополь». При этом изменялся не только язык, но и смысл: слова «город русских моряков» были заменены на «столиця українських моряків», появились упоминания древних русов, козаков, Киева. Данная песня в русском варианте является официальным гимном Севастополя. Попытка исполнения её в украинском варианте вызвала возмущение не только горожан. Наследники авторов песни В. Мурадели и П. Градова напоминают об авторских правах, без их разрешения никто не имеет права на изменение произведения.
Административное сужение сферы использования русского языка
Борис Тарасюк в свою бытность министром иностранных дел в октябре 2006 года подписал директиву, которая запрещала украинским дипломатам и членам их семей разговаривать по-русски на работе и дома.
27 сентября 2006 г. МИД России распространил заявление с протестом против одного из распоряжений городской администрации Ивано-Франковска. Речь шла о том, что согласно распоряженнию городских властей «на улице, в магазинах, школах и на публичных мероприятиях в Ивано-Франковске должна звучать исключительно украинская речь». Данное распоряжение депутаты ивано-франковского горсовета приняли единогласно. Законодатели полагали, что это постановление поможет украинскому языку развиваться. | «У нас разговаривают по-украински». Объявление администрации в муниципальной поликлинике, Львов |
28 февраля 2007 года Конституционный суд Украины запретил выступать на своём заседании депутату Верховной Рады от социалистической партии Сергею Матвиенкову на русском языке и попросил сделать перевод его доклада на украинский язык.
16 апреля 2008 года в Страсбурге на сессии ПАСЕ на вопрос К. Косачёва об украинизации в сфере закрытия русскоязычных школ и запрета показывать непереведённые на украинский язык фильмы премьер-министр Юлия Тимошенко ответила:
И ещё на Украине едят младенцев на завтрак. … Это в добавок ко всем обвинениям. Хочу сказать, что страсти нагнетать не нужно. После советской диктатуры украинцы на Украине стали нацменьшинством. И нам потребуется много времени, чтобы восстановить наш язык, настоящую историю и настоящую культуру.
30 сентября 2009 года премьер-министр Украины Ю. Тимошенко подписала постановление Кабинета Министров, согласно которому в украинских школах в рабочее время предписывалось постоянно употреблять украинский язык, в том числе параллельно с языком национальных меньшинств, если на таком языке ведётся учебный процесс. Конституционный Суд Украины 10 февраля 2010, через три дня после победы В. Януковича на президентских выборах, отменил данное постановление: «Кабинет Министров Украины вышел за пределы своих полномочий, так как, согласно Конституции Украины, порядок использования языков определяется исключительно законами Украины» . | «В государстве на негосударственном языке может говорить гость, невольник, оккупант. К.Маркс». |
Общественное мнение Украины
В ходе исследования, проведённого в 1998 Киевским центром политических исследований и конфликтологии, задавались вопросы с целью определить, насколько удовлетворяются языково-культурные потребности населения. У тех, кто в конце концов выбрал при опросе украинский или русский язык (условно говоря, «украино-» и «русскоязычных»), спрашивали, насколько их удовлетворяют возможности использовать свой язык вне круга семьи и друзей. Так или иначе удовлетворены соответствующими возможностями 68,7 % «русскоязычных»; так или иначе неудовлетворены - 6,0 %. При этом, подавляющее большинство (84,0 %) высказались за то или иное повышение статуса русского языка, в том числе около половины (48,6 %) - за статус второго государственного или официального на всей Украине.
По результатам общенационального социологического опроса (в котором репрезентативно были представлены русскоязычные граждане), проведённого в феврале 2000 года Центром Разумкова, 36,8 % опрошенных считали, что культурно-языковые потребности русскоязычного населения удовлетворяются частично, 7,6 % - что «не удовлетворялись», 44,4 % респондентов считали, что национально-культурные потребности русскоязычного населения на Украине удовлетворяются в полной мере; и 11,2 % затруднились с ответом.
По данным одного из исследований 2005 года 47,4 % граждан Украины выступают за преподавание русского языка в школах в том же объёме, как и украинского, 28 % - за преподавание русского в большем объёме, чем иностранные языки, 19,9 % - в не большем объёме, чем иностранные языки.
По данным исследования КМИС 2005 года 46 % граждан выступают против дублирования и титрирования на украинском языке современных российских фильмов, за титрирование без дубляжа - 32 %, за дубляж и титрирование - 13 %.
Заявления о притеснении русского языка и культуры на Украине высмеиваются некоторыми пользователями Интернета (см. «Фофудья»).
В настоящее время вокруг статьи происходит сложный конфликт участников, из-за которого администраторы перевели её в особый режим. Существенные правки в данную статью разрешается вносить только после их согласования на странице обсуждения статьи. Внесение несогласованных правок может привести к блокировке. См. также соответствующее правило.
